Комиссия спелеологии и карстоведения
Московского центра Русского географического общества

ENG / RUS   Начальная страница   Письмо редактору

Список комиссии | Заседания | Мероприятия | Проекты | Контакты | Спелеологи | Библиотека | Пещеры | Карты | Ссылки

Библиотека > Книги и сборники:

МИШЕЛЬ СИФР

В БЕЗДНАХ ЗЕМЛИ

СОДЕРЖАНИЕ: Предисловие, Глава 1, Глава 2, Глава 3, Глава 4, Глава 5, Приложение I, II, III


Глава 3. Операция Маргуарейс
Далеко идущие цели. По шею в снегу. Спуск, связанный с воспоминаниями. Подземный каротаж. Землетрясение. Открытие истоков Пезио, притока По. Несчастный случай. Разбушевавшиеся воды. Отъезд

Далеко идущие цели

В 1963 году я решил организовать большую научную спелеологическую экспедицию на тот же необычный массив Маргуарейс, где с 1952 года проводились самые крупные во Франции спелеологические исследования того периода.
Подготовка к этой экспедиции потребовала у меня много времени и сил. Наша задача не могла ограничиться только тем, чтобы прибыть на массив в заранее намеченные сроки и приступить к разведке, как бог на душу положит. Это в значительной мере снизило бы ее эффективность. Чтобы экспедиция удалась, ей необходима большая подготовительная (будь то научная или техническая) работа, в основу которой должна быть положена имеющаяся документация, и особенно опыт, приобретенный в предшествующих экспедициях.
Поэтому первой моей заботой после того, как я наметил цель, было обеспечить технические средства, необходимые для организации экспедиции, и пополнить наше снаряжение. Экспедиция 1962 года была для меня лишь очередным этапом в комплексе планов научной работы. В поисках новых данных для космической медицины и для изучения чувства времени у человека я несколько отошел от своей главной специальности - геологии. Длительность эксперимента и трудности, связанные с пребыванием под землей, не позволили мне завершить исследование подземного ледника. Но первые анализы, полученные в лаборатории, показали, что этот ледник - загадочное в своем роде явление, единственное в мире. И главной целью экспедиции этого года было, вернувшись на ледник, точно измерить толщину льда (по крайней мере 30 метров), его движение (с помощью вех, установленных в 1962 году Лориусом и Каном) и попытаться определить его возраст, по содержанию радиоактивного углерода (С14) во льду и в цветочной пыльце, обнаруженной в нем.
Цветочная пыльца - объект первостепенной важности при изучении климата минувших эпох, ибо ей присуще замечательное свойство: она сохраняется бесконечно долго. Поэтому цветочная пыльца, занесенная несколько тысяч лет назад со снегом, превратившимся впоследствии в лед, и сохранившаяся до сих пор в целости, позволяет определить, к какому виду принадлежало растение.
Я надеялся, что экспедиция этого года позволит в значительной мере установить причину изменения климата Южной Франции в период последней ледниковой эпохи и после нее, двадцать тысяч лет тому назад. В самом деле, легко получить точнейшие сведения об изменениях климата с помощью цветочной пыльцы, изучая прогрессирующее исчезновение флоры, свойственной холодному климату, которая вытеснялась современной флорой, предпочитающей умеренно теплый климат.
Исследование подземного ледника - не единственная цель экспедиции 1963 года: оно было лишь частью более обширной программы, которая включала морфологические изыскания (формы поверхности Земли), геологические (состав и возраст пород) и гидрогеологические (изучение циркуляции вод) известнякового массива Маргуарейс с применением новых научных и технических способов разведки.
Открытие подземных рек - вот разведка, особенно меня привлекающая, которая позволит через несколько лет отыскать водные ресурсы в засушливых регионах планеты. Действительно, в некоторых районах, где преобладают известняки, вода скапливается в прорытых ею подземных каналах и озерах; нужно изучить ее путь под землей, чтобы научиться использовать в сельскохозяйственных или промышленных целях. Необходимо уже в ближайшем будущем строить подземные плотины нового типа, чтобы вдохнуть жизнь в эти ныне бесплодные зоны, индустриализировать их. Работы, предпринятые тогда на Маргуарейсе группой Французского института спелеологии, включающей молодых инженеров и техников, молодых ученых и разведчиков недр, принадлежали именно к этому виду изысканий.
Перед экспедицией 1963 года на Маргуарейс была поставлена задача: выяснить, достигают ли талые воды, уходящие вглубь, на плато Амбруаз (высота 2100 метров, там, где будет разбит базовый лагерь экспедиции), реки Руайя, впадающей в Средиземное море, или же устремляются поперек пограничного хребта - теоретической линии водораздела, чтобы, объединившись с По, влиться затем в Адриатическое море?
Другая важная цель - изучить радиоактивность воздуха с помощью пластов снега, скопившегося за последние годы на дне пропастей Маргуарейса. Действительно, при предыдущих экспедициях я установил, что пласты снега на дне некоторых колодцев сохраняются в целости, так как постоянная очень низкая температура препятствует их таянию. Следовательно, можно обнаружить следы всех атомных взрывов, начиная с первого, в 1947 году, и я решил приступить к бурению. Нам достаточно было получить ледяные керны - цилиндрические колонки льда, - изучить их слои и измерить радиоактивность этих слоев. Для этого лед будет помещен в специальные контейнеры и доставлен в Лабораторию ядерной физики в Сакле.
Но один из самых интересных пунктов нашей программы - организация подземного лагеря в пропасти Пиаджа-Белла, где я намеревался пробыть неделю, а если понадобится, то и больше. Я собирался взять там образцы всех слоев горных пород, до глубины 689 метров на протяжении трех километров, чтобы составить геологический разрез этой части Альп.
Во время этого подземного заточения специалисты горно-спасательной службы Республиканского отряда безопасности проведут практические учения по спасанию на большой глубине. Будут испытаны и проверены новые средства для оказания помощи под землей. Наконец, в ходе исследований я должен был попытаться совершить погружение с аквалангом на глубине 689 метров в пропасти Пиаджа-Белла (впервые на столь большой глубине) с целью превысить конечную глубину погружения, достигнутую при предыдущих исследованиях карстовых пропастей[1].
Хотя наша экспедиция предпринята в чисто научных целях, ее привлекала и "спортивная" сторона дела. Не следует забывать, что успех спелеологической разведки - часто дело случая. Можно разбить на квадраты целый район в поисках "большой дыры", методически его прочесать и ничего не найти; затем там же проходит новая группа и обнаруживает пропасть... Вот почему наряду с запланированной работой были намечены разведка и поиск новых пропастей.
Наконец, должен признаться, у меня было сентиментальное желание повидать "мою" пропасть, ее ледник и то, что осталось от моего лагеря.
После кропотливой камеральной обработки собранных данных основной моей заботой стало обеспечение эффективности экспедиции, и прежде всего экономия времени.
Я решил развернуть работы в два этапа: первая фаза - во второй половине июля, вторая - с 15 по 30 августа, с учетом необходимости отдыха некоторых участников.
Добраться до плато Амбруаз, где я собирался разбить базовый лагерь, можно было по старой итальянской стратегической дороге - нечто вроде тропы для мулов, - ныне заброшенной, в ряде мест перерезанной многочисленными обвалами и фирновыми полями. В прошлом году на ее ремонт ушло немало времени: спелеологам пришлось построить деревянный мост, заново возвести добрую сотню погонных метров подпорной стенки и, наконец, сделать выемку в фирне тридцатиметровой глубины, чтобы могли пройти машины. К тому же зима в этом голу выдалась суровая, так что, вне всяких сомнений, дорога основательно занесена снегом. Чтобы облегчить маршрут основной части экспедиции, я решил сделать несколько предварительных рекогносцировок на массив вместе со своими товарищами из Французского института спелеологии.

По шею в снегу

Первую разведку мы провели с 1 по 3 июня, чтобы установить мощность снежного покрова на массиве Маргуарейс и выяснить, какие трудности подстерегают нас на подступах к нему, если отправиться из ущелья Танд по южной дороге до плато Амбруаз, а вернуться в Сен-Дальмас-де-Танд через Рио-Фреддо, а также чтобы изучить практическую возможность окрашивания вод ручья, исчезающего в пропасти на плато Амбруаз.
Вместе с Хельгой, Жераром и Пьером мы прибыли на пограничный пост и двинулись оттуда по стратегической дороге. При входе в ущелье дорога оказалась перерезанной огромным фирновым полем. Пришлось заночевать прямо на дороге.
В воскресенье утром мы начали свой рейд в тумане под дождем и градом. Северная дорога была полностью скрыта под слоем снега, а южная - непроходима и завалена обрушившимися камнями и снегом.
После девятичасового перехода (семь часов - по снегу, иногда в небезопасных условиях) мы, намереваясь взобраться на плато Амбруаз, заблудились в тумане и решили остановиться на ночь. Кое-как поставили палатку под шквальными порывами ветра.
На утро погода прояснилась, удалось разглядеть пик Эгль и гору Маргуарейс. Мы - в районе Коль-План, но пейзаж, открывшийся нашему взору, был неузнаваем. Там, где в прошлом году можно было обнаружить сотни пропастей и пустот в известняке, сейчас - лишь мощный снежный покров. Столь же неузнаваемо и плато Амбруаз: ручей, воду которого мы хотели окрасить флуоресцеином, исчез бесследно, а площадка, где был разбит базовый лагерь экспедиции 1962 года, скрыта под снегом.
Первая рекогносцировка показала, что в этом году достичь массива будет крайне трудно, так как дорога, сильно поврежденная обвалами и заваленная снегом, до июля будет непроходима. Было решено выждать недели две, прежде чем вновь отправиться на разведку, чтобы выяснить положение на месте, но по другому маршруту, на сей раз - с итальянской стороны.
Поток, исчезающий на глубине 2000 метров в полье[2] плато Амбруаз, должен, конечно, выходить на поверхность в долине, прилегающей к массиву Маргуарейс. 15 и 16 июня группа Французского института спелеологии расставила в бассейне потока Пезио, притока По (на итальянской территории), в местах, где предполагалось появление флуоресцеина, около двадцати датчиков, позаботившись спрятать их под камнями, так как жители могли подумать, что это приборы для отравления воды с целью браконьерства, и убрать их.
Этот день я запомнил надолго. После утомительного подъема мне удалось вместе с Жераром Каппа добраться до входа в пропасть Скарассон. Снег доходил до краев верхнего колодца и совершенно изменил внешний облик местности.
Я был тронут до слез. Здесь передо мной, в этом пустынном и враждебном людям месте, зияла пропасть, где я прожил два месяца в полном одиночестве. Мне казалось, что это был не я, а какой-то другой человек, позволивший заточить себя под землю вместо меня... Между тем это действительно был я. В нескольких метрах от меня Жерар задумчиво осматривает разбросанные на каменистой почве остатки оборудования моей палатки. Очевидно, и на него нахлынули воспоминания. Здесь, в компании горноспасателей, он прожил несколько недель, не покидая пятачка площадью два квадратных метра, чтобы и днем, и ночью регистрировать мои телефонные звонки из бездны, позволяющие установить эволюцию моего нового биоритма. Теперь, когда он знает, как важны были эти сведения, он, наверное, лучше понимает, сколько им сделано для обеспечения успеха моего эксперимента. Спасибо, Жерар!
Миновав пропасть, мы карабкаемся на пограничный хребет (высота 2300 метров), откуда открывается великолепная панорама Альп, и в частности района плато Амбруаз. Таяние снегов еще не началось, и операция по окрашиванию воды пока невыполнима.
Так как экспедиция по инициативе господина Мира заручилась содействием 6-го отряда (горноспасателей) под командованием майора Риолле, то я поручил им 19 и 20 июня провести третью рекогносцировку. Пока две группы разведывали подступы к плато Амбруаз по двум разным маршрутам, третья группа, во главе со старшим сержантом Лафлером (который весьма активно и с большой пользой для дела участвовал в наших экспедициях на Маргуарейс с 1961 года), расставила датчики в потоке Рио-Фреддо, притоке прибрежной речки Руайя, впадающей в Средиземное море. Через два дня со своими товарищами из Французского института спелеологии я расставил датчики в ручьях долины Эллеро и Рио-Негроне и определил толщину снежного покрова в ледниковом цирке Пиаджа-Белла, где находится пропасть, одна из величайших в мире, носящая то же название.
Итак, была проведена тщательная подготовка. Пора приступать к исследованиям.
15 июля на плато Амбруаз, уже свободном от снега, был разбит большой базовый лагерь. Экспедиция в составе двадцати пяти участников должна была продолжать работу до 27 июля.

Спуск, связанный с воспоминанием

За ночь мои товарищи из Французского института спелеологии превратили мою комнату в "поле боя". В 3 часа утра прибыл грузовик 6-го Республиканского отряда безопасности, чтобы перевезти наши веши в Сен-Дальмас-де-Танд. К шестистам килограммам уже взвешенных и упакованных в перенумерованные мешки грузов добавилось четыреста килограммов оборудования - приборов, инструментов, личного снаряжения и продуктов.
Эта машина доставила нас до Сен-Дальмас-де-Танда. Выгружаем пожитки на спортплощадке летнего детского лагеря, а в семь часов отчетливо различаем знакомое жужжание: вертолет прибыл. Все готово к полету, и мы сразу же отправляемся на Маргуарейс. Первым на вертолет поднимается Жерар Каппа, затем один из горноспасателей из Республиканского отряда безопасности. Все утро они будут разгружать вертолет и благоустраивать базовый лагерь на плато Амбруаз. Затем к нам присоединяется майор Риолле, и мы решаем в первую очередь переправить снаряжение, а потом уж людей. Но к 13 часам становится очевидным, что горючего для перевозки людей и грузов не хватит, и тогда мы откладываем в сторону снаряжение для лагеря в Пиаджа-Белла, то есть то, которое понадобится только через неделю; его мы доставим позже. Я сел в вертолет последним, вместе с кинооператором Кюльеном Галлеоти.
С воздуха Маргуарейс производит большое впечатление. Вот мы и прибыли! Все мешки со снаряжением сложены недалеко от посадочной площадки, на том самом месте, где размещался в прошлом году лагерь. Мы начинаем распаковывать мешки, вносим поправки в опись и ставим палатки, так как погода начинает портиться. К вечеру прибывает остальная группа, которая не могла попасть на вертолет, в сопровождении нескольких кинооператоров и журналистов.
На сегодня (вторник, 16 июля 1963 года) запланирован первый спуск на дно пропасти Скарассон. Все утро ушло на подготовку снаряжения для исследований и разведки и на распределение обязанностей по его доставке к пропасти. Одни понесут страховочные веревки и сверхлегкие металлические лестницы, другие - отдельные детали ручного бура, третьи - электроприборы для измерения удельного сопротивления и бидоны для проб снега и льда, которые мы возьмем, чтобы измерить их радиоактивность.
К 11 часам семнадцать членов экспедиции вереницей, медленно трогаются в путь по крутым склонам Маргуарейса. К полудню мы - у входа в Скарассон. Со сдержанным волнением вглядываюсь в огромный зев пропасти. Читаю надпись, высеченную моими товарищами из клуба Мартеля и Французского института спелеологии в прошлом году на скалах у входа: "Здесь Мишель Сифр дока-зал свое мужество 16 июля - 17 сентября 1962 года". Перед пропастью принимаемся за экипировку. В этом году грубые холщовые, не раз чиненные комбинезоны заменены ярко-желтыми, из непромокаемого нейлона, изготовленными по нашему заказу. На локтях, коленях и плечах - двойной слой материи, а капюшон надежно защитит голову от низвергающихся струй каскадов.
В 13 часов начинаю спускаться, ровно через год после прошлогоднего эксперимента. Мои товарищи уже закрепили лестницы до "кошачьего лаза", на глубину 30 метров.

Спуск в пропасть Скарассон впервые после эксперимента 1962 года меня весьма взволновал


Сколько воспоминаний пробудил во мне этот спуск! Вот то место в верхней части горловины тридцатиметрового колодца, где я, совершенно обессиленный после двухмесячного пребывания под землей, покоился на руках моего друга Марка Мишо. Сейчас я преодолел "кошачий лаз" за две-три минуты, а тогда мне потребовалось на это два часа. Два долгих часа, в течение которых я видел всего в нескольких сантиметрах от себя протянутую ко мне руку старшего сержанта Лафлера, слышал его ободряющий голос с южным акцентом: "Ну, еще усилие, Мишель, и я вытяну тебя отсюда!" Я настоял на том, чтобы вновь спуститься в Скарассон первым и без свидетелей взглянуть на свои бывшие владения. Выхожу из широкого тридцатиметрового колодца, стены которого покрыты льдом. Каскад талой воды щедро окатывает меня с головы до ног, но благодаря нейлоновому комбинезону я остаюсь совершенно сухим и на фирне, который заполнил дно колодца, поджидаю товарищей.
Спуск продолжается. Страхуемый веревкой, устремляюсь в последний большой сорокаметровый колодец и наконец приземляюсь на глыбах морены, покрытых льдом. В подземном зале - царстве ледника - моему взору предстает неожиданное зрелище. Палатка убрана, сохранился лишь настил, покрытый трехсантиметровым слоем льда. Там, где прежде был вход в палатку, - куча отбросов, покрытых белой плесенью, нечто вроде "свалки воспоминаний". Консервные банки: одни - опорожненные лишь наполовину, другие - целые, но помятые. Два походных столика, которые вспомогательная группа в прошлом году поленилась поднять наверх.

Понадобилось восемь часов интенсивного физического труда, чтобы пробурить один погонный метр льда


Повсюду - следы, будящие воспоминания. Вот две разбитые пластинки - симфония Бетховена и песня Луиса Мариано, звучание которых в конце эксперимента я был не в состоянии отличить друг от друга: температура тела упала ниже 36° и я начал впадать в спячку, когда музыка воспринималась мной как беспорядочный шум... Узнаю и стопки клетчатой бумаги, пропитанные водой: на такой бумаге в течение всего эксперимента я отмечал изменения хода моих "внутренних часов".
Но голоса товарищей из группы Французского института спелеологии, которые ожидают нас наверху, у входа в сорокаметровый колодец, чтобы страховать мой подъем, возвращают меня к действительности. Поспешно запихиваю в мешок консервные банки: их содержимое мы отведаем на поверхности.

Горизонтальная часть подземного ледника загромождена сталактитами и ледяными колоннами, образовавшимися в результате просачившейся воды


Прощаюсь с воспоминаниями, впереди - программа научных исследований, которая растянется на десять лет.

Подземный каротаж

Исследования, предпринятые начиная с 1951 года, позволили обнаружить, как потом было установлено, некоторые самые большие пещеры планеты: сеть пропастей Каракас - Пансе - Пиаджа-Белла, достигающая глубины 1100 метров, из которых 689 метров галереи проходимы; пропасть Гаше, разведанная до глубины 558 метров, где трагически погиб молодой итальянский спелеолог Лючио Мерзи. Главной целью экспедиции 1963 года были гляциологические исследования, которым была посвящена неделя с 16 по 22 июля. Прежде всего мы хотели разрешить загадку подземного ледника Скарассон.

Стена верхней части ледника на глубине 110-125 метров


Каковы его происхождение и возраст? Конфигурация пропасти, расположение колодцев исключают возможность того, что он образовался из снега, выпадавшего на поверхности недавно. Остаются две гипотезы: либо ледник создан водами, стекающими вниз летом и замерзающими зимой, либо он образован из выпавшего в незапамятные времена снега, превратившегося в лед в результате седиментации и давления. А возможно, его происхождение обусловлено и тем и другим одновременно.
Какова его толщина и скорость движения?
Цилиндрическая труба диаметром 10 сантиметров и длиной 1 метр, которая заканчивается сверлом из хромированной стали[3] - нечто вроде огромного пробочника, - углубляется в ледник и вырезает из него ледяной керн в виде колонки - вот наш инструмент. Но выдолбить этот миниатюрный колодец во льду нам придется вручную, так как мотора у нас нет.
За эту работу взялись шестеро из нас: гляциолог Марсель Кан, геофизик Пьер Андрие, инженер по электронике Марк Мишо, Жерар Каппа и Филипп Энглендер - спелеологи и я - геолог. Две легкие палатки, поставленные ниже уровня ледника, на отметке 105 метров, будут нашим пристанищем в течение четырех дней, отведенных для этой цели.
Вместо белых блуз разведчиков на нас желтые нейлоновые комбинезоны; к нашим каскам прикреплены ацетиленовые рефлекторы; наша лаборатория - зал на глубине 105 метров, где температура равна нулю, а влажность - 100%. Наша научная работа протекала далеко не в безопасных условиях, что усугублялось нагромождением неустойчивых глыб, по нескольку сотен килограммов каждая, и нависающей над нами мореной этого подземного ледника.
Мы должны без конца вращать и вращать этот бурав, как завинчивают болты железнодорожных шпал. За час сверло углубляется всего на двенадцать сантиметров. Чтобы получить керн метровой длины, нужно упорно трудиться восемь часов. К тому же он так тяжел, что следовало бы вызвать вторую группу сменщиков. Но бездействие при таком холоде и сырости - хуже всего; да и кто прельстится работой шпалоукладчиков?

Подъем на поверхность керна, который с помощью сухого льда удастся сохранить в замороженном виде до тех пор, пока он будет доставлен в Париж на анализ


Чтобы получить два таких керна, потребовалось два долгих дня. Разрезанные на бруски по десять сантиметров и доставленные в Ниццу вертолетом, а в Париж самолетом, эти керны будут переданы Лаборатории ядерной физики Атомного центра в Сакле.
Мы берем для исследования также пробы льда, которые ни в коем случае не должны быть загрязнены, так как, возможно, содержат цветочную пыльцу и бактерии. А ведь когда на ногах обувь с альпинистскими шипами, еле вонзающимися в покатую поверхность льда, сохранить руки чистыми весьма сложно, особенно когда ими нужно держать столько предметов: баночку из стерилизованного стекла (оно должно остаться таким!), молоток и бутыль со спиртом для стерилизации рук и молотка. Этим молотком надо откалывать в глубоких слоях льда кусочки, разлетающиеся во все стороны; их стараются поймать на лету в подставленную баночку.
Что касается толщины льда, то это - дело Пьера Андрие. Он высверливает дрелью в толще льда отверстия на расстоянии четырех сантиметров одно от другого. Закладывая в них стержни, натертые солью и служащие электродами, он пропускает постоянный электрический ток и измеряет разницу потенциалов между полюсами в толще льда.
Так впервые было измерено удельное сопротивление подземного льда, и точно установлена его толщина е от пяти до двадцати пяти метров в разных местах.
Было уже довольно поздно, когда эта группа начала подъем наверх. А мы забираемся в две маленькие палатки, каждая весом 800 граммов, одна из нейлона, другая из полотна, чтобы узнать, насколько различной будет конденсация. В полночь, усталые, засыпаем.

Землетрясение

Просыпаемся от криков и звона коровьих бубенцов. Это товарищи с поверхности шумно будят нас. Вместо громоздкого и тяжелого телефона нас связывает с ними микропередатчик, настолько чувствительный, что наверху слышно, как у нас, в ста пяти метрах под землей, отчетливо раздается звук капели.
Этот аппарат изготовил мой друг Луи Счело, который, когда мне было десять лет, уже посвящал меня в тайны спелеологии в пещерах в окрестностях Ниццы и был способен разрешить многие практические задачи. С помощью этот чудо-передатчика до нас отчетливо доносится голос старшего сержанта Лафлера:
- Вы слышали что-нибудь?
- А что?
- Землетрясение!
В этом районе произошел сильный сейсмический толчок. Он был ощутим и в базовом лагере. Мы на леднике ничего не заметили, и к счастью, ибо этот толчок мог привести морену в движение.
Это последний день нашего пребывания на леднике в целях научных исследований. Над нашими головами раздаются голоса: друзья уже пришли за нами.
Не отдавая себе отчета, который час, беру еще пробы, на этот раз - плесени, появившейся на прошлогодних отбросах, а также экскрементов для анализа на амебы, которые к концу моего пребывания под землей как будто исчезли. В колодцах спелеологи, которые оставались на промежуточных постах и более восьми часов провели на узеньких карнизах над бездной, совсем окоченели.

Открытие истоков Пезио, притока По

Чтобы выяснить направление течения подземных вод, мы применили новую в гидрогеологии карста технику, введенную мною в 1961 году[4]. Там, где прежде были нужны полсотни человек и бидон флуоресцеина, теперь было достаточно одного человека и 50 пластмассовых трубочек толщиной в палец. Раньше, завершив окрашивание воды, дежурные наблюдатели целыми днями и неделями в долинах и пунктах, где предполагался выход подземных вод, ожидали появление окрашенной воды на поверхности.
Этим летом я уже дважды применял пластмассовые трубочки длиной десять сантиметров, весящие лишь несколько граммов каждая. Помещенные в водный поток, они могли фиксировать следы флуоресцеина или другого красящего вещества, которое попало в воду выше по течению. Заполненные активированным углем, эти цилиндрики поглощают и задерживают на несколько недель крупные молекулы красителя, попавшего в воду.
Поэтому нам было достаточно поместить эти датчики во всех потоках, стекающих с Маргуарейса, и, высыпав в пропасть на плато Амбруаз 10 килограммов флуоресцеина, через месяц после этого проверить фильтры-поглотители. Когда их доставили во Французский институт спелеологии в Ницце и поместили в ванну с проявителем, все они дали отрицательную реакцию, кроме фильтра N 18, который находился в карстовом источнике, питавшем речку Пезио.
Таким образом, в действительности истоки Пезио, одного из главных притоков большой итальянской реки По, находятся не в Италии, как думали прежде, а во Франции. Вопреки той естественной границе между обеими странами, какой являются Альпы, вопреки линии водораздела Пезио, как Гаронна в другом уголке Франции, просачивается в своих верховьях в известковый грунт, прорывает в нем целые туннели, пропиливающие гору насквозь, и, зародившись на средиземноморском склоне, вновь появляется из недр уже на адриатическом склоне, чтобы скатиться с него[5].

Несчастный случай

В трех часах ходьбы от Скарассона и плато Амбруаз, на восточном склоне горы Маргуарейс, сеть Пиаджа-Белла с ее ответвлениями, с двумя верхними входами в пропасти Каракас и Пансе является, как я уже говорил, одной из самых больших гидрогеологических сетей в мире. Это была вторая цель экспедиции 1963 года. Вслед за подземной гляциологией - гидрология и геология!
Мы поспешили воспользоваться проглянувшим солныш-ком, чтобы перенести лагерь в цирк Пиаджа-Белла, где разверзается пропасть. Но почти тотчас же снова зарядил дождь. Ручеек, почти пересыхающий летом, превратился в многоводный поток, внушающий опасения. Мне известно, что на глубине 320 метров этот ручеек впадает в большую подземную реку, прозванную Пье Юмид ("Мокрые ноги"). Слившись воедино, эти воды должны образовать мощный поток, что может помешать моему погружению в сифон, которым оканчивается пропасть на глубине 689 метров. А ведь я задумал это погружение уже давно и тренировался в сифоне пещеры Мескла, около Ниццы, с водолазом из Республиканского отряда безопасности под контролем Жерара и Хельги. К тому же я уже объявил об этом погружении во "Франс-суар", подписав контракт с редакцией о предоставлении ей исключительного права публикации репортажа. Значит, я должен совершить это погружение. Посылаю группу разведать, насколько прибыла вода.
Во главе группы - Лафлер и Канова. Отдаю последнее распоряжение в лагере, инструктирую Жерара Каппа, как вдруг до нас доносятся крики. Вскоре один из товарищей сообщает, что у входа в пещеру произошел несчастный случай: Лафлер упал с высоты около десяти метров, у каскада, и Канова пытается оказать ему помощь. Тотчас же отправляю самых сильных участников группы с новым спасательным снаряжением, которым мы обзавелись в этом году. Они должны помочь поднять на поверхность Лафлера, совершенно оглушенного падением; у него шок.

Спуск по фирновому снегу, завалившему вход в пропасть Пиаджа-Белла. Через несколько минут здесь произойдет несчастный случай с сержантом 6-го Республиканского отряда безопасности Лафлером


Тяжелый удар! Лафлер - один из горноспасателей, которые примерно около года назад вытащили меня из пропасти Скарассон. Его все любят, и никто не пощадит усилий, чтобы как можно скорее вызволить своего товарища, несмотря на все трудности и преграду - огромное фирновое поле на пути к покатому склону входа в пропасть Пиаджа-Белла.
В конце концов Лафлера извлекли из пропасти за несколько десятков минут. По-видимому, у него травма черепа. К счастью, удалось установить связь по радио с префектурой департамента Приморские Альпы, и нам обещали послать вертолет в ущелье Сеньоров на франко-итальянской границе, примерно в двух часах ходьбы от нашего лагеря. Но мы опасаемся, что, если из-за густого тумана вертолет не сможет приземлиться, придется отправить Лафлера вниз на джипе.
Начинается форсированный марш. Лафлера укладывают на импровизированные носилки, которые поочередно несут двое, сменяясь каждые десять минут. Мы достигаем перевала одновременно с вертолетом, который совершает посадку практически вслепую. Быстро доставленный в госпиталь, Лафлер счастливо отделается.
Из предосторожности решаю прервать экспедицию и переношу ее на вторую половину августа. Мы надеемся, что к этому времени плохая погода сменится солнечной и ручей, питавший поток в пропасти Пиаджа-Белла, пересохнет.

Разбушевавшиеся воды

- Долго ли это будет продолжаться?
Силуэты продрогших людей, перебегающих сквозь завесу тумана и дождя от одной палатки к другой; покрасневшие руки, которые пытаются согреть над газовой плиткой...
Три дня и четыре ночи мы только и слышим вопрос: "Долго ли это будет продолжаться?" Вместо ответа - грустная гримаса. Три дня и четыре ночи буря атакует наш лагерь у входа в пропасть Пиаджа-Белла на высоте 2200 метров.

Вход в пропасть Пиаджа-Белла (вторая цель экспедиции)


Наши припасы на исходе, а палатки мало-помалу начали протекать. По ночам люди спят все меньше и меньше. Все отсырело - и спальные принадлежности, и сменная одежда, - и уже ничто не высыхает. Раз мы остались без продуктов, без сухой одежды, измотаны физически и сломлены ожиданием, не могло быть и речи о том, чтобы начать разведку в Пиаджа-Белла (где нам предстояло провести шесть ночей), пока солнце не поможет нам снова обрести спортивную форму. Наконец, в воскресенье, в два часа дня, после мало-мальски солнечного утра - снова в путь!
Несмотря на непромокаемые комбинезоны, наше шелковое и шерстяное нижнее белье сухим не назовешь. Холодно. Ручеек, стекающий в пещеру Пиаджа-Белла, превратился в мутный поток, а первый колодец - в водопад. Вода брызжет на наши каски и пытается проникнуть через обшлага рукавов. Под сводами видна галька, принесенная дождями.

Галерея, типичная для больших пропастей массива Маргуарейс


Нагромождения глыб, колодцы сменяются теснинами. Пиаджа-Белла не представляет особых трудностей. Вся загвоздка в холоде, требующем выносливости. Преодолев шесть километров в недрах земли, в 689 метрах от ее поверхности я должен погрузиться с аквалангом в черные и холод-ные воды конечного сифона. Там, где река Пиаджа-Белла, разбухшая после впадения в нее нескольких подземных притоков и фильтрации вод, просочившихся с поверхности, упирается в стену, под которой исчезает.
Я хочу перебраться через этот сифон, чтобы пройти дальше, чем мне удалось в предыдущие экспедиции, и выяснить, не избрала ли река, преодолев это препятствие, себе путь по другим галереям и залам, куда мы могли бы проникнуть. После того как я туда заберусь, единственной моей связью с товарищами, оставшимися позади, будут нейлоновая веревка, привязанная к моему поясу, и электрокабель, с помощью которого можно дать световой сигнал тревоги. Но что смогут сделать мои товарищи, если возникнет критическая ситуация? Попытаться вытянуть меня за веревку... при условии, если я не буду зажат в каменных тисках и не зацеплюсь за какую-нибудь глыбу. Правда, до этого еще не доходило. Сейчас меня больше всего тревожит вопрос: преодолим ли этот сифон вообще? Количество осадков, выпавших в этом районе в течение августа 1963 года, вдвое выше среднего за последние десять лет.
Через девять часов после того, как мы расстались с бледными лучами солнца, мы достигли бивака на глубине 320 метров. Пока разбивают лагерь, иду до слияния исследуемой реки с подземной рекой, вытекающей из пропасти Каракас.
Там и приму окончательное решение: продолжать спуск до сифона или остановиться. Я уже раз пятнадцать ходил по этому притоку во время предыдущих экспедиций, но никогда прежде он не был таким бурным, широким и глубо-ким. Отказаться? Спущусь-ка до другого притока, на глубине 450 метров. Может быть, попытаться там?
Нет, воды здесь прибыло еще больше. Отважиться при таких условиях нырять в сифон, да еще одному - безумие.

Подземный водопад


По дороге к биваку я еще ничего не сказал товарищам, но решение принято. Придется отказаться от погружения.
Трудно было вообразить более неудобный бивак. Свои палатки облегченного типа нам не удалось поставить как следует, они заваливаются на спящих и чуть не душат их. Между тем мы проведем в Пиаджа-Белла три ночи, так как, даже если погружение не состоится, нужно проникнуть в глубь пещеры, чтобы выполнить остальные запланированные работы: изучить геологический разрез, взять пробы воды для химического анализа, пробы планктона, отработать методику спасения спелеологов.
Для борьбы с лесными пожарами, инцидентами на дорогах, в горах, для спасения тонущих в прибрежной полосе и в открытом море как летом, так и зимой действует четко организованная спасательная служба с морскими, горными и другими подразделениями, находящимися в ведении министерства внутренних дел. Они функционируют везде, кроме подземных недр, где между тем ежегодно происходят драматические случаи.
Вот почему три года назад командование Республиканских отрядов безопасности просило меня при содействии Французского института спелеологии принять участие в организации специальной группы по оказанию помощи спелеологам, попавшим в беду. Риск, которому подвергаются участники крупных спасательных работ, необходимость выполнять их оперативно, трагические последствия возможных неправильных действий - все это требует, чтобы ответственность за операцию несла группа, неукоснительно соблюдающая субординацию, действующая, конечно, в контакте с местными спелеологами; чтобы решения принимались на основе единоначалия и приказы выполнялись без обсуждения. Нужно располагать кадрами профессиональных спасателей, которые были бы в то же время спелеологами, и снаряжением, приспособленным к работе под землей. Вот почему мы в этом году наметили провести в пропасти Пиаджа-Белла учебные тренировки с участием группы горно-спасателей из 6-го Республиканского отряда безопасности.
Наконец, геология. Это - моя специальность, мое призвание. И одной из главных моих целей было использовать тот гигантский естественный разрез, каким является пропасть Пиаджа-Белла, чтобы установить внутреннее геологическое строение массива Маргуарейс.
Геолог нужен везде, его можно встретить повсюду с молотком в руке и рюкзаком за плечами. Но если геолог должен быть и спелеологом, характер его работы резко меняется.
При слабом освещении (наши лампы за четыре дня непрестанного горения под землей стали давать меньше света); утомленный разведкой, не отрывая глаз от выступов, могущих дать точку опоры, я должен был и осматривать свод, и вглядываться в стены, чтобы различать границы между пластами разных пород.
Вынуть геологический молоток, вскарабкаться по стене до заинтересовавшего тебя слоя, отколоть образец, пометить его карандашом, упорно не желающим писать, поставить тот же номер мокрыми руками в отсыревшем блокноте и бегом, сгибаясь под тяжестью рюкзака с образцами, вес которого все увеличивается, догнать товарищей - такова была моя участь в течение пятнадцати часов.
Потом, в спокойной обстановке своей лаборатории, я определю характер этих образцов и помечу на плане пропасти те места, где их взял. И только тогда начнется настоящая работа: объяснить, почему и как определенная скальная порода оказалась в данном месте и в таком окружении, - словом, попытаться получить дополнительные сведения о геологической структуре недр этой части Альп.

Отъезд

В среду, в полдень, объявляю о свертывании работ. Одна из групп должна была вернуться в лагерь, не дожидаясь нас; на оставшихся шестерых участников приходится довольно увесистый груз: 30 мешков со снаряжением и акваланг с двумя баллонами весом по двадцать семь килограммов каждый. Но ведь невозможно пройти и небольшое расстояние, если каждый должен нести по пять-шесть тяжелых мешков!
С самого начала грузы решили передавать цепочкой, из рук в руки. Все шестеро расположились шеренгой на расстоянии двух метров друг от друга, каждый этап эстафеты - 12 метров, а всего нам предстояло пройти три километра.
От неудобной, скованной позы тело затекло и одеревенело; слишком тонкие веревки врезаются в кожу; руки ободраны в кровь об острые камни и куски льда (а без них тем не менее не обойтись); от внезапных приступов депрессии не застрахованы даже самые стойкие; для поддержания сил заставляем себя съесть по банке холодных и неудобоваримых мясных консервов; последняя затяжка последней оставшейся сигаретой, по-братски поделенной между всеми; леденящий холод, который пронизывает до костей при каждой остановке... Этот путь испытания и жестокого страдания продолжался пятнадцать изнурительно-монотонных часов.
Этими "каторжными работами" завершилась экспедиция Французского института спелеологии в 1963 году. Правда, надежды проникнуть в галереи за сифоном на глубине 689 метров не оправдались, и мы вернулись, несолоно хлебавши, но других научных целей мы достигли, и общий итог экспедиции был положительным.

[1] Погружение английского спелеолога Кена Пирсана дно пропасти Берже в августе 1963 года.

[2] Полье - крупная карстовая котловина с внезапно появляющимися из под земли и исчезающими на ее дне водотоками. - Прим. ред.

[3] Полученная от Поля-Эмиля Виктора, которому я также приношу свою благодарность.

[4] Техника определения флуоресцеина с помощью активированного угля была изобретена американцем Р. Данном. Я узнал о ней через геохимика К. Гранье, переведшего статью Р. Данна.

[5] ОТкрытие истоков Пезио и описание примененной при этом техники было предметом сообщения во Французской академии. Так как значение метода Р. Данна для гидрологии карста чрезвычайно велико, я сообщил содержание этой статьи почти четыремстам французским спелелологическим клубам и многим спелеологам. Эта простая техника теперь применяется постоянно.

далее>>


Список комиссии | Заседания | Мероприятия | Проекты | Контакты | Спелеологи | Библиотека | Пещеры | Карты | Ссылки

All Contents Copyright©1998- ; Design by Andrey Makarov Рейтинг@Mail.ru