Олег Демченко

КАРСТОВАЯ СИСТЕМА "СНЕЖНАЯ - МЕЖЕННОГО"

Текст с фотографиями на сайте "Снежная - XXX лет"

От автора:
Предлагаемый материал не является научной или публицистической статьей, предназначен для узкого круга "специально обученных" людей (спелеологов) и представляет собой попытку связно изложить личные впечатления автора, возникшие при неоднократном участии в экспедициях в "Систему" в период 1980-1989 годов. Текст воспроизведен на основе отрывочных дневниковых записей того периода и рассказов друзей-спелеологов, участвовавших в описываемых событиях.

СНЕЖНАЯ - 80 (июнь - август)

СНЕЖНАЯ - 81 (июль - сентябрь)

БЗЫБСКИЙ ХРЕБЕТ. ВТП-82 (сентябрь 1982 года)

Пещера им. С.Меженного (октябрь-ноябрь 1983)

СНЕЖНАЯ - 84 (октябрь - декабрь)

СНЕЖНАЯ - 85 (октябрь - ноябрь)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СНЕЖНАЯ - 80
(июнь - август)

В указанный период ситуация в отечественной спелеологии была чрезвычайно сложна и запутана. Официально "власть предержащие" практически лишили остальных спелеологов возможности нормально работать под землей. Оформить поездку (особенно опальным исследователям) было абсолютно невозможно, поэтому, имея реальный опыт нелегальных путешествий III-V категории сложности, редко кто имел официальные документы выше II категории и то 5-10-ти летней давности. Реально, нелегальные и полулегальные спелеогруппы в этот период времени по всем параметрам значительно превосходили официальные секции, что и показали последующие события.

Весной 1980 года ленинградские "нелегалы" (группа PLUTON), существующая с 1972 года, объединились с представителями аналогичных московских групп для проведения совместных исследований в пещере Снежная. Эти исследования велись с использованием нетрадиционной для того времени тактики прохождения пещеры и последних образцов спелеоснаряжения. Подготовку экспедиции осуществляли москвичи во главе с Д. Усиковым. Планировалось осуществить предварительную заброску снаряжения и жизнеобеспечения силами вспомогательной группы в июне-июле, а далее основная группа должна была продолжить исследования нижней части пещеры.

Группа заброски под руководством Т.Немченко состояла из девяти человек (4 мужчины и 5 девушек) и представляла собой крайне разношерстную компанию. От Ленинграда в ней участвовал О.Демченко. Официально все, кроме него, имели право участия в экспедиции IV категории сложности, реально же, за исключением Т.Немченко и А. Бизюкина, "тянули" в лучшем случае на простенькую двоечку.

Личное и общественное снаряжение было самое разнообразное и, к сожалению, весьма сомнительного качества. Постоянно что-то рвалось, расклепывалось, заедало и т.п., что, впрочем, нисколько не уменьшало энтузиазма участников. Высококачественное снаряжение и жизнеобеспечение для основной группы, подготовленное под руководством Усикова у него на квартире, было тщательно упаковано в транспортные мешки и не подлежало использованию, за исключением экстренных случаев.

Отъезд из Москвы напоминал погрузку цыганского табора, к большому неудовольствию проводников и пассажиров, так как, помимо неподъемных личных мешков, на девять человек было еще порядка 20-ти транспортников и вагон был загружен "под завязку". Кроме того, один из девяти ехал без билета в роли мешка, а абсолютная бесцеремонность участников группы доводила служащих "родной" железной дороги до исступления. Естественно, никто не брал постель, чай и еду готовили прямо в вагоне на примусе и, во избежание проливания, котелок болтался на тросике прямо в проходе. Постоянно что-то клеилось, шилось или клепалось с применением жутко пахнущих ингредиентов.

Выгрузка в Гудауте была подобна авралу на тонущем корабле, так как даже просто выбросить такой объем груза за минутную стоянку, физически невозможно. В довершение ущерба железной дороге был сорван стоп-кран, но, несмотря на возникший скандал и задержку, проводник был просто счастлив, что оставшиеся три часа до Сухуми он проедет без этих архаровцев.

Полностью забив рейсовый автобус, спелеологи прибыли в Дурипш, где оккупировали футбольное поле местной школы, впрочем, по-братски разделив его с "полубесхозными" крупными и мелкими рогатыми скотами, которые все время норовили что-нибудь сожрать или изгадить.

На следующий день перебазировались на Буковую поляну в районе начала подъема к пещере. Физические возможности команды тоже оставляли желать лучшего, поэтому транспортировка грузов затянулась, тем более что стояла сильная жара, и до отметки 1400 м практически не было воды. Потратив несколько дней и установив два промежуточных лагеря, группа добралась до Сувенирной поляны на высоте 1800 м, в непосредственной близости к Снежной, где и был устроен базовый лагерь экспедиции.

На поляне была еще весна, местами лежал снег, повсюду сквозь него пробивались подснежники и черные тюльпаны - эндемики здешних мест. Проблем с водой не возникало, так как ленивые "абхазы" еще не успели загнать свою скотину в горы.

Участники приступили к подготовке снаряжения для штурма пещеры. Личная экипировка участников была очень живописна. Комбинезоны были представлены от хлопчатобумажного комбинезона простого советского слесаря до костюма химзащиты, на участниках не было не одной одинаковой "железяки" и, в придачу, все это было закреплено всевозможными веревочками и тесемочками. При этом выяснилось, что большинство не работало в обводненных пещерах и очень смутно представляет, как пользоваться самохватами и что это такое. "Свет" вообще не выдерживал никакой критики. На фоне этого "бардака" снаряжение и обеспечение ленинградского представителя выглядело просто впечатляюще. Хотя до этого момента он имел опыт работы в основном в обводненных пещерах Пинеги и не работал в пещерах глубже 200 метров.

Перед началом работ устроили небольшое совещание. Было решено, что Т.Немченко и А.Бизюкин будут заниматься навеской снаряжения, а О.Демченко замыкать группу, контролировать спуск грузов и осуществлять верхнюю страховку группы шерпов, так как пускать их на самостраховке было отнюдь не безопасно.

В первый выход удалось примерно за 20-ть часов работы провесить снежно-ледовую часть и забросить грузы в "Большой зал". Ребята изрядно промерзли при температуре около нуля градусов и промокли, так как работать такой толпой в стесненных условиях входной части при имеющейся квалификации и снаряжении - занятие очень непростое. Поэтому отдых несколько затянулся, и дальнейшую заброску было решено вести с установкой подземного базового лагеря в "Галерее" на отметке -300 м.

Передовая тройка установила лагерь и занялась навеской "Большого колодца" для спуска в "Университетский зал". Шерпы доставили груз в "Галерею", перекусили и приступили к дальнейшему спуску. Татьяна отдала указание, согласно которому только она, Андрей и Олег могли использовать при спуске "рогатки", остальные, вследствие того, что свободный провис в колодце достигал 65 м, были обязаны спускаться на самохватах типа рука-рука с верхней страховкой.

Страхуя шестерых "неблагонадежных" в течение 8 часов на довольно приличном сквозняке, Олег настолько задубел, что при спуске (дабы согреться) несколько превысил скорость, его старенький гидрокостюм 1972 года изготовления, сильно потрепанный в пинежских шкуродерах, не выдержал непредвиденной растяжки при резком приземлении и изрядно порвался, порадовав хозяина тем, что вода, хоть и холодна, но значительно теплее, чем на Пинеге и жить, в общем-то, можно.

Место подземного лагеря предыдущих экспедиций в Университетском зале представляло большую и живописную помойку. Все было завалено полиэтиленом, поролоном и прочими отходами жизнеобеспечения и жизнедеятельности спелеологов предыдущих экспедиций. По объему зал был соизмерим с "Большим залом", но, к счастью, в нем было уже достаточно тепло (порядка +6 градусов С). Все прилично устали и замерзли на затянувшемся спуске, поэтому был организован перекус. Первоначально планировалось забросить снаряжение выше на "Ранчо" (выход на дальнейшее продолжение пещеры), но, учитывая общее состояние группы и время работы, Татьяна дала команду на выход.

Первым выходил Олег, который должен был обеспечить верхнюю страховку группы шерпов, замыкали группу Андрей и Татьяна. Подъем оставил у Олега самые омерзительные впечатления, так как подниматься пришлось в жалких обрывках гидробрюк, что совсем не поднимало настроения, учитывая значительную обводненность колодца в этот период.

Немного отогревшись в "Галерее" и отстраховав первых двух человек, он был вынужден выходить наверх в гордом одиночестве, так как дальнейшее ожидание могло привести к серьезному переохлаждению, к тому же время его отпуска истекало, и он должен был быть в Гудауте не позднее, чем через двое суток. Основная же группа планировала остановиться в "Галерее" на ночлег.

Нацепив мешок с личным снаряжением, он приступил к подъему. По тем временам это было нестандартное и почти что криминальное с точки зрения КСС и организованной спелеологии решение. Через восемь часов, окончательно измотанный, он был на поверхности. Покачиваясь и волоча транспортник по камням (нести на себе уже не хватало здоровья), он спустился на "Сувенирную поляну", где стояли лагерем "Красноярцы", с удивлением наблюдавшие за его появлением. С момента начала спуска в "Университетский зал" прошло более двух суток. "Красноярцы" еще не сталкивались с подобной "наглостью" при прохождении пещер, поэтому окружили его всеобщим вниманием и заботой. Испив какого-то якобы целебного отвара и проспав около четырех часов, Олег побежал к "морю".

Рюкзак весил более сорока килограммов, и с учетом предшествующих событий это не прибавляло ему прыти. Спуск отложился в памяти как аналог "Американских" горок, но к середине дня он оказался в Дурипше, естественно опоздав на дневной автобус, и был вынужден скоротать время в обществе местных сантехников, тянувших водопровод в селе, чтобы воспользоваться их машиной. Местные работяги проявили свойственное им гостеприимство, накормив и накачав местным вином под завязку.

В результате к вечеру в обнимку с трехлитровой банкой "Изабеллы", он очутился на гудаутском вокзале, где с помощью доблестной вокзальной милиции был посажен в фирменный экспресс "Абхазия", следовавший в Москву, естественно без билета. Посадка представляла довольно жизнерадостную картину: два мелкогабаритных сержанта с огромным трудом тащили рюкзак, а возглавлял необычную процессию лейтенант, бережно сопровождавший Олега, до которого наконец-то стало доходить, что восемнадцать стаканов, даже очень легкого и качественного вина все-таки многовато. С трудом забравшись в тамбур, и со свойственной спелеологам лихостью тут же заказав ошарашенному уведенной сценкой проводнику дюжину пива, он заснул мертвым сном.

На следующий день, рассчитавшись за пиво и проезд, он с удивлением обнаружил, что имеет в наличии всего около червонца и не грамма столь желанной ему провизии и курева. Однако нестандартный внешний вид и чудом оставшаяся в живых банка с вином сделали свое дело, и он был взят на довольствие сердобольными пассажирами, которые щедро кормили и поили его до самой столицы, сочувственно выслушивая его рассказы об "ужасах" подземной жизни и даже снабдили по приезде трешкой на бедность.

Перебравшись на Ленинградский вокзал, он добыл билет и стал дожидаться ночного поезда. В наличии оставалось пятьдесят восемь копеек, что явно не позволяло ему окунуться в радости светской столичной жизни. В отличие от Абхазии, где милиция заботится об "обездоленных согражданах", их московские братья проявили себя с противоположной стороны, постоянно проверяя документы и билет у подозрительной оборванной и грязной личности, который к тому же вел себя крайне непочтительно и везде бросал на виду свой огромный мешок. Но их можно понять, так как до открытия московской Олимпиады оставалось всего пара дней, пассажиров на вокзале было явно меньше, чем ретивых сотрудников правопорядка и, вероятно, они это делали от скуки.

Благополучно проспав до Питера и совершив "традиционный обряд возвращения" (купить пачку ленинградского беломора и выпить кружку пива), на который очень пригодились заначенные копейки, он, наконец, добрался до дома. Так закончилось его первое знакомство со "Снежной". В августе-сентябре того же года его брат Владимир (в составе группы Усикова) дошел до зала "Гремящий", а штурмовая тройка москвичей достигла рекордной для того времени от-метки -1320 м (зал "Пенелопы", открытый зимой 1979 года), нашла проход через верх завала "Метростроя"(-1210 м) и начала спуск с завала, но, не обнаружив очевидного прохода, была вынуждена из-за нехватки времени и жизнеобеспечения прекратить работы. В конечной точке ощущался приличный ток воздуха - явный признак того, что пещера идет дальше.

СНЕЖНАЯ - 81
(июль - сентябрь)

Завязав контакты с московской группой Усиков - Немченко, ленинградцы приступили к активному участию в освоении Бзыбского хребта. Летом 1981 года состоялась очередная смешанная экспедиция. Основу группы составили участники прошлогодней экспедиции: А.Бизюкин, О.Демченко, О.Красновская, Т.Лясина и А.Лацис. К ним присоединились: К. Серафимов из Усть-Каменогорска, В.Демченко и В.Резван из Ленинграда. Руководила экспедицией Т.Немченко. В качестве связных на поверхности были оставлены сестры из Фрунзе - Эля и Диана.

Перед экспедицией были поставлены следующие задачи:
1. Заброска грузов в пещеру.
Она должна была осуществляться поэтапно. Вначале полным составом до входа в пещеру, далее до зала "Победы" тремя группами: - двойка: Немченко - Бизюкин - навеска снаряжения;
- четверка: братья Демченко, Серафимов, Резван - основная "тягловая" сила;
- тройка: Лацис - Красновская - Лясина - вспомогательная группа.
Далее до зала "ИГАН" - московской двойкой, тройкой ленинградцев и двойкой Серафимов - Лацис.
2. Прокладка телефонной связи либо восстановление утраченной - основная задача тройки во главе с Лацисом.
3. Непосредственная работа ниже зала "ИГАН" - двойка усиленная В. Демченко, который в 1980 г. с группой Усикова дошел до зала "Гремящий".

"Снежная" привычно начала с сюрпризов: проход ниже входного колодца отсутствовал. Везде лежал хорошо уплотненный снег. Пришлось срочно отправить двух парней в Дурипш за шанцевым инструментом. С большим трудом, потеряв световой день, им удалось раздобыть пару лопат. На следующий день ребята приступили к раскопкам. Долго определяли наиболее вероятное место прохода, так как ежегодно он протаивал в разных местах. Работа закипела. Удовольствие было весьма сомнительным, так как в случае успеха под ногами проходчиков было около двухсот метров практически вертикального колодца. Работы велись в течение трех суток. Лопаты не выдержали через несколько часов. Штыки обломились, и они превратились в подобие лавинных лопат, что, впрочем, не ухудшило их эксплуатационных качеств. Погода ухудшалась, пошли затяжные дожди. Шурф уже достиг глубины порядка шести метров, наконец, снег под ногами Олега провалился, и он повис на страховочном конце, очень напоминая муху, попавшую в паучьи сети. Можно было приступать к заброске снаряжения.

Первоначально у группы было тридцать подземных модулей, не считая личного снаряжения, трех подземных лагерей и шести мешков с навеской. Транспортировочная эпопея началась. Сложность заключалась в том, что категорически было запрещено брать подземные модули за лямки (только за карабин) выше "Пятого" завала, и, вообще обращаться с ними требовалось очень нежно, так как по опыту предыдущих поездок, сами мешки, а соответственно и их содержимое приходило в полную негодность.

Первый выход с навеской снаряжения и транспортировкой груза длился около суток, во время которых удалось забросить мешки в "Большой" зал и выйти в базовый лагерь на поверхность для отдыха и подготовке к дальнейшему спуску. Через сутки (как обычно в ночь), так как весь световой день прошел в устранении дефектов снаряжения, обнаруженных при первом выходе (к тому же во время отдыха "любознательные" абхазы изрядно пощипали сваленное личное снаряжение, которому пришлось срочно искать замену), группа ленинградцев и примкнувший к ним Серафимов ушли в пещеру. Москвичи, имевшие (за исключением Немченко и Бизюкина) более хилое снаряжение и опыт, продолжали подготовку. Вообще, как показали дальнейшие исследования, ленинградские группы были намного мобильнее. Ребята сумели спуститься в "Университетский" зал со всем грузом и установить подземный лагерь. Много неприятностей доставил "Большой" колодец, так как уступы не прокрикивались и связь приходилось вести по телефону, постоянно прозванивая линию связи. В. Демченко осуществлял навеску и занимался связью, В. Резван и К. Серафимов подтаскивали транспортники, Олег осуществлял спуск по уступам.

Группа просидела в зале около суток, ожидая подхода верхней группы. С поверхностью была устойчивая телефонная связь, и вечером по линии гоняли песни В. Высоцкого. Утром они оттараканили модули до второго завала и вновь вернулись в ПБЛ. С поверхности сообщили, что группа, наконец, пошла. Мужики увлеченно резались в преферанс, дожидаясь москвичей, которые появились часов через шестнадцать и решили продолжать путь, так как шли налегке (только с личным снаряжением).

Чтобы не создавать толчеи, первая группа залегла отдыхать. Утром они двинулись вдогонку за ушедшими. Неожиданно они догнали их на "Третьем" завале, ниже которого начиналась река. Москвичам пришлось установить лагерь, так как воды в реке было больше, чем Татьяне приходилось видеть в предыдущих поездках, и у нее возникли сомнения в успехе дальнейшего продвижения. Братья с Андреем и Татьяной двинулись на разведку. Река выглядела впечатляюще. Но в отличие от москвичей, ленинградцы более десяти лет работали в обводненных пещерах Пинеги, и относились к воде достаточно спокойно. Пройдя по стене водопад "Мойдодыр", используя стационарные перила, они вышли на водопад "Руки-Ноги". Обычно, по нормальной воде, он проходился скальником в распорах, без использования навески. В данных условиях это было очень сомнительно, тем более с грузом. Перспектива задержки не радовала, и братья начали искать обход водопада по верху. Примерно через сорок минут им это удалось и они вышли на "Четвертый" завал. Обход получил название "Ленинградский вариант". Дальнейшее продвижение к залу "Победы" прошло без приключений, правда, некоторые, в том числе и Серафимов, изрядно промокли.

Расположившись в зале "Победы", ребята провели некоторую корректировку своих планов. Учитывая обстановку на реке выше "Пятого" завала и то что, основные трудности, связанные с рекой, начнутся после зала "Победы", К. Серафимов был вынужден изменить свои первоначальные планы: его гидрокостюм был непригоден к работе в глубокой воде. К тому же начисто пропала связь с поверхностью, и ее было необходимо восстановить, что одному А. Лацису при создавшихся условиях было сделать затруднительно, тем более, было невредно сопроводить двух московских девушек до выхода, так как их уверенность в собственных силах резко поубавилась.

Таким образом, решили, что дальше пойдет двойка и ленинградская тройка. Четыре человека ушли наверх, а остальные двинулись вниз, забрав все оставшиеся модули. Стало легче, так как суеты стало значительно меньше, и запрет на транспортировку модулей был, наконец, снят. Следующий лагерь установили на "Седьмом" завале. Усталость и постоянные задержки на предыдущем пути сказались, и группа провела там около трех суток. Хотя ленинградцы были готовы продолжить спуск на вторые сутки, но Андрей и Татьяна, выполнявшие функции проводников, и привыкшие к стандартному режиму - работа-отдых 1:2, не спешили. Так что лишние сутки тройка плодотворно и с удовольствием резалась в преферанс с обязательными перерывами для принятия пищи.

За это время четверка уже давно вышла на поверхность и ушла к морю. Связь восстановили. Обрыв произошел во входном колодце, где огромная семиметровая сосулька диаметром до полуметра, сорвавшись со свода, сумела точно попасть в 2-х миллиметровый сталемедный провод и перебить его, так что все мучения ребят-телефонистов на участке от "Победы" до "Входа" (примерно 500 метров по вертикали в самых труднодоступных для человека местах) были напрасной тратой времени и сил.

Во время работы и по приезде домой К. Серафимов написал своеобразный песенный дневник экспедиции (где отразил все выше описанное), который уже на протяжении более 15-ти лет является классикой подземной песни, и очень жаль, что Косте не удалось в тот раз дойти до конечной точки. Следующий лагерь оставшаяся пятерка установила на "Глиняном" завале. Время поджимало, и было решено, что до "ИГАНА" О. Демченко и В. Резван пойдут без лагеря и личного барахла, в качестве сопровождающих штурмовой тройки. Переход получился тяжелым. Первоначально планировалось достичь зала "Х", но по прибытию в "ИГАН", ребята были настолько замученными, что после перекуса решили поставить лагерь.

Впечатляющее зрелище представляла транспортировка мешков на "Ревущем" каскаде при подходе к "ИГАНу". Воды было достаточно много, и мешки просто сплавляли по водопаду, при этом было необходимо отловить их перед завалом. Мешок весом в пуд, вылетающий на тебя из вспененного потока со скоростью несколько метров в секунду, выглядел очень внушительно, и поймать его было отнюдь не просто. На весь маршрут до "ИГАНа" с учетом всевозможных задержек ушло около двадцати суток, что по тем временам было очень неплохо. Оставив штурмовую тройку мирно почивать в ПБЛ в "ИГАНе", Олег и Владимир вернулись в ПБЛ "Глиняного" завала. "Штурмовики" должны были попытаться найти проход вниз по завалу "Метростроя", а двойка как можно быстрее выйти на поверхность, забазировать вещи штурмовой тройки, дать им точные координаты базы по телефону, свернуть поверхностный лагерь и, забрав телефонисток, уйти с горы.

Времени у двойки практически не оставалось, поэтому они приняли решение идти "ходом" от "Глиняного" до зала "Победы". Это был очень сложный и длительный переход. На него ушло более полутора суток. У ребят было три модуля на двоих и для ускорения движения, более мощный Олег шел с двумя мешками. На горизонтальных участках и в завалах мешки "шли на себе", волоком или челноком, а на отвесах он поднимался с мешком, второй цеплял за страховку, выдергивая его сверху, затем поднимал третий и уходил дальше. В.Резван поднимался налегке и поправлял навеску. Это был оптимальный по времени вариант, но он требовал больших физических затрат от "ведущего". "Ведомому" тоже было несладко, так как он хуже знал дорогу, имел менее качественное снаряжение, и подъем по свободно болтающейся навеске приносил мало радости. Сократив время отдыха до минимума, ребята "ходом" вышли из "Победы" на поверхность без особых приключений. На это ушло около двух суток, так как возникли сложности при транспортировке груза на "Большом" колодце и в снежно-ледовой части. Это был первый в истории освоения пещеры выход с грузом из зала "Победы" за один переход. Ребята сильно вымотались, к счастью, лагерь телефонистов был в "Логове" (площадка вблизи входного колодца п. "Снежной").

Телефонисты были счастливы. Надо отдать должное девчонкам, далеко не каждый может более месяца просидеть в горах на телефоне, тем более при наличии любвеобильных и вороватых "абхазов". С продуктами у них было очень хреново, и ребята с сожалением вспоминали груду высококачественного продукта, оставленного в "Галерее" на глубине около 300-т метров, но ни сил, ни времени добыть их, уже не было. Пришлось для поднятия духа наведаться к пастухам, где удалось поесть и добыть немного курева. Через сутки, забазировав "барахло", они начали спуск на побережье.

Штурмовой тройке ценой неимоверных усилий с помощью подручного инструмента (как говорится - с помощью молотка, зубила и какой-то матери) удалось расширить очко, обнаруженное в 1980 году в скальном монолите, до "пролезабельных" размеров и спуститься к основанию завала "Метростроя", выйдя в лабиринт полузатопленных ходов внутри завала. Вода была практически неподвижна, и определить, являлась ли она руслом основной подземной реки, было невозможно. Поиски дальнейшего прохода результатов не дали, но произведенная топосъемка показала, что ребятам удалось достичь точки пещеры, лежащей на 15 метров ниже зала "Пенелопы" (-1320м), то есть установить новый рекорд страны по глубине прохождения - -1335 метров. Это был прекрасный итог экспедиции 1981 года. На выходе Владимир установил еще один негласный рекорд того времени, выходя в одиночку от зала "Победы" с грузом.

Оказавшись на поверхности, он с трудом обнаружил "заначенное барахло", и был несказанно удивлен полным отсутствием пищи. Воды на поверхности тоже не было: стояла исключительно сухая и жаркая погода, снег полностью сошел, и поверхностные водотоки пересохли. Для того чтобы хоть как-то перекусить, ему пришлось спускаться в ближайшую карстовую воронку на глубину порядка 10 метров, добывать снег и растапливать его. "Героически" преодолев возникшие трудности, он также благополучно завершил экспедицию. Андрей и Татьяна вышли спустя несколько дней и успешно финишировали на побережье. Так завершилась многоэтапная эпопея лета 1981 года.

До мирового рекорда прохождения карстовых полостей оставался (на тот момент) 91 метр.

БЗЫБСКИЙ ХРЕБЕТ. ВТП - 82
(сентябрь 1982 года)

В сентябре 1982 года ЦС Федерации спелеотуризма СССР проводил сборы высшей туристской подготовки (ВТП) на Кавказе. В Хосту съехалось около сотни спелеологов со всей страны - от Прибалтики до Сахалина. Один сбор проводился на хребте Алек, другой на Бзыби.

"Бзыбская" команда в составе около 50-ти человек планировала работать в трех пещерах: в Снежной (до "Седьмого" завала), Меженного и Сувенире. Часть ленинградских спелеологов осталось на Алеке, а братья Демченко, Игорь Козырев и Алла Карпова поехали на Бзыбь. Основной костяк команды составляли красноярцы и представители Урала, но были ребята и из совсем экзотических мест - Сахалин, Ташкент и т.п. Команда была на редкость своеобразной. Формально все имели права на участие в экспедициях IV-V категорий сложности, реально разброс был от нуля до высшей категории при этом, за редким исключением, никто не имел опыта работы в условиях Бзыби.

Оснащение участников снаряжением и жизнеобеспечением оставляло желать лучшего. Новой навески практически не было. Личное снаряжение было представлено от самых новейших образцов технической и технологической мысли до предметов "топорного" изготовления с низкой надежностью. Экипировка также была очень неравнозначной. Такую гору различного "барахла" и "железа" сомнительного качества ранее встречать не приходилось никогда.

Продукты получали на турбазе "Южная" в Хосте. Их состав и количество явно не соответствовало нормальной работе под землей. Было выдано неимоверное количество различных стеклянных банок (от борща до маринованных огурцов в 5-ти литровых банках), шоколадных конфет и куча никому не нужного продукта. По объему это составило несколько кубометров ящиков и коробок, абсолютно нетранспортабельных без дополнительной обработки.

Народ был разбит на пять отделений. Наиболее опытным и дееспособным было I-е в составе: В.Демченко (инструктор), О.Демченко - Ленинград; Марс Кяшафов - Самара, Николай Баранов и Василий Лопандин из Перми; Евгений Тихонов из Уфы, Дмитрий Чеботарев и Анатолий Ефимов - Казань и Лида Иванова из Свердловска. Все обладали довольно приличным общественным и личным снаряжением, а также достаточным опытом и физическим развитием. Заброска к месту общего базового лагеря ("Сувенирная" поляна) затянулась на неделю. Наиболее "мудрая" часть I-го отделения и примкнувший к ним И. Козырев (четыре человека) до последнего момента стойко стерегло общественный продукт на стадионе в Дурипше от абхазов, ожидая мифический вертолет, попивая пиво и местное вино, остальные, как муравьи, сновали вверх-вниз, с гнусной руганью таская ящики и мешки с продуктами и другим "барахлом".

Планировалось, что каждое из отделений в различной степени отработает во всех трех пещерах (то есть, у каждого была своя основная пещера). Как обычно, из-за задержек и общей неразберихи, были внесены коррективы и I-е отделение, отработав до "Большого" зала в "Снежной", перешла на основной объект - п. Меженного. Далее "Снежную" должны были отрабатывать другие, а до "Седьмого" завала пошли красноярцы под предводительством Захара Залиева. "Сувениром " занималась сборная из представителей Казани и Урала, остальные выполняли в Меженного предварительную навеску и вспомогательные выходы.

Отсутствие у большинства участников опыта работы в специфических условиях Бзыбского хребта сказывалось. Навесочная группа умудрилась провесить снежно-ледовую часть "Снежной" подо льдом. Это было впечатляющее зрелище. Изо льда повсюду торчали обрывки старого снаряжения, местами сплетаясь в чудовищные косы с новой навеской. С потолка (ледяной свод) мерзко лилась ледяная вода. Спустившись к "Кривому" колодцу, Олег увидел, что навеска в "Большой" зал выполнена в "Кривом", где постоянно сыпался снег и лед, вместо безопасного участка свободного 30-ти метрового провиса из щели на вершину "Конуса". Этого он уже стерпеть не смог и, докладывая обстановку по телефону в штаб экспедиции, разразился отборнейшей руганью по поводу всех тех, кто приложил к этому руку, включая всю их родню и отдаленных предков. Процесс продолжался около пяти минут. В штабе, где командовал Вася Валуйский, наступила тишина и очень странным всхлипывающим голосом была отдана команда перевесить навеску как следует. Причину Олег понял позднее, когда после выхода выбрался на поверхность. В момент передачи опробовалась громкая трансляция и его впечатления и пожелания с громадным удовольствием прослушал весь лагерь. Таким образом, он сразу стал очень уважаемой личностью за "глубокие" познания в русском народном творчестве.

Из всех выше указанных пещер, наибольший интерес представляла пещера "Меженного". Вход в нее был расположен на 35 метров выше входа в Снежную, плановое проложение позволяло считать, что она соединяется с ней, тем более что москвичам удалось достигнуть в пещере мощной реки и обнаружить перспективный участок для дальнейших исследований, куда они доставили огромное зубило и кувалду для его прохождения, но расширить отверстие до приемлемых размеров не сумели.

Навеску вертикали до отметки -385 м (ПБЛ 385) осуществляли другие отделения. Задачей I-го отделения являлось достижение конечной точки, попытка пройти дальше и детальная топосъемка и фотосъемка участка пещеры ниже отметки -385м. С учетом наличия ПБЛ и снаряжения было решено разбиться на две подгруппы: - братья Демченко, М. Кяшафов, Н. Баранов и Д. Чеботарев, В. Лопандин, Е. Тихонов и А. Ефимов. Лиду оставили на поверхности, так как впятером работать было невозможно, а третьего ПБЛ - не было. К тому же, присутствие дам обычно несколько омрачает мужикам "прелести" подземного существования.

Пещера "Меженного" до отметки -500 метров очень сильно отличается от Снежной и представляет собой до -385 метров узкую вертикальную щель (иногда с микрозальчиками) и бесконечное количество уступов от 5 до 35 метров. Ниже отметки -200 м ("Райские ворота") начинается боковая приточность и к колодцу "Серенад" уже довольно прилично льет. Весь участок до "Райских ворот" сильно камнепадный, укрыться практически негде. При спуске идущие первыми получают неизгладимые впечатления, когда следом идущие "товарищи" постоянно (естественно из лучших побуждений) спускают им на головы камни различной крупности. Ощущение, что ты находишься в винтовочном стволе, и пуля мимо не пройдет. К счастью, особо крупные экземпляры скидывались по ходу, а мелочь диаметром 5-10 см, хоть больно и не приятно, но убить не должна.

До ПБЛ 385 передовая группа во главе с В.Демченко добралась быстро. Далее пещера переходит в гнусную горизонталь шкуродерного типа. Описание нижней части пещеры было очень скудным, поэтому процесс дальнейшего прохождения сильно затянулся. Когда группа, наконец, достигла участка (двойной уступ), после которого можно было передвигаться относительно свободно, силы были на исходе, и пришлось в экстренном порядке устраивать площадку под ПБЛ. Место было очень ограничено и с большим трудом удалось устроиться на суглинистой осыпи под сводом пещеры. Площадка была мизерная, но рядом из стены сочился ручеек, так что условия были вполне сносными. Лагерь получил название "Гнездо", и парни, отдохнув, с увлечением резались в преферанс, дожидаясь подхода второй группы, которая вела топосъемку участка от ПБЛ 385. Следующим переходом удалось достигнуть реки (ПБЛ 540), вымостить площадку выше старого лагеря, установить ПБЛ и провести разведку, топо и фотосъемку нижней части пещеры.

Пещера рельефом и габаритами уже очень напоминала Снежную, а главное, текла довольно мощная река, уходящая под коренную стену. Не без труда удалось найти место в левобережном завале, до которого дошли москвичи. Место представляло интерес. В узкую щель формы вытянутой чечевицы, сходящую на нет как к полу, так и к потолку был заклинен каменный блок, напоминающий гигантский зуб. Над блоком (порядка 1.5 -1.8 м от пола) находилось узкое отверстие, из которого шел сильный ток воздуха. Габариты отверстия явно не позволяли пройти дальше без проведения проходческих работ.

После отдыха парни вновь вернулись к "Зубу". Удивляясь, что, имея столь мощный инструмент, предшественникам не удалось достигнуть результата, они с энтузиазмом принялись за дело. Вскоре все стало ясно. Непосредственно у места работ мог находиться только один человек, долбить камень надо было на уровне человеческого роста, размахнуться и сильно ударить было невозможно из-за конфигурации хода, так как стены нависали наподобие щек и были покрыты твердой натечной коркой. Кувалда постоянно рикошетировала, и эффективность работы была мизерная. В то время как кто-либо, задыхаясь от жары, долбил камень, остальные дубели под пронизывающим ветром в узкой скальной "шклевотине". За несколько часов интенсивной непрерывной работы, удалось обрубить не более двух горстей обломков от блока, мешающего дальнейшему проходу. Отверстие было еще слишком мало и такими темпами можно было работать еще с неделю.

Окончательно "одуревший" от холода Марс заявил, что пройдет его и так. Надо отметить, что он был весьма миниатюрным мужчиной (рост порядка 160 см, вес 48 кг и размер не более 44). Остальные участники, чьи физические параметры значительно превосходили Марса, встретили это заявление дружным хохотом и приколками. Это добило Марса, и он, "обнажившись" до тренировочного костюма, взялся за дело. Использовав напарников в качестве подмостей и толкателей, ему удалось ввинтиться в отверстие, и он надолго исчез.

До оставшихся наконец-то дошел весь трагикомизм ситуации. Полуголый Марс ушел в пещеру, а сможет ли выйти обратно абсолютно не ясно. Мужики с удвоенной силой принялись долбить скалу. Спустя 15-20 минут донесся приглушенный голос первопроходца. Он доложил, что "Дыра" идет, через 10-15 метров есть зальчик, а далее шикарные галереи и шумит река. С огромным трудом Марса удалось извлечь из прохода. Он уже посинел от холода и напоминал легендарного, для тех времен, цыпленка за рубль семьдесят пять, умершего своей смертью. Дело было сделано - "Дыра" пошла.

Отогревшись, перекусив и прихватив топосъемочный набор, группа бросилась в прорыв. Прохождение "Зуба" - неописуемое зрелище, которое надо видеть. Надо подняться в распоре спина-грудь вверх между стенами, на высоте человеческого роста поменять вертикальное положение на горизонтальное, далее перейти в другую плоскость и 5-7 метров проталкиваться между каменными плитами с просветом не более 30см. Проход каждого участника занимал около получаса, но вознаграждение за труды последовало незамедлительно. Проход получил название "Лаз Марса", а небольшой зал площадью около 25 м² и высотой до 4 м - Зал "Самара"- по имени и месту жительства первооткрывателя. Далее следовал проход в широкую галерею с натеками, небольшой уступ с сыпухой, который с трудом, но обходился по левой стене, и снова река. Река вытекала из туннеля (напоминающего туннель метро), вода была глубокой. Проход вверх по туннелю ничего не дал. Туннель шел в монолите и, похоже, что сифон был непроходим. В туннеле было замечательное многократное эхо.

По правую руку (при выходе реки из туннеля) шла "Нижняя" галерея - широкая с натеками, но, к сожалению, тоже тупиковая. Пройдя 20-30 м по течению, парни вновь уткнулись в сифон. На этот раз река уходила в завал. Однако шум воды был хорошо слышен, и они попытались пройти через завал. Реку обнаружить не удалось, зато нашли довольно сильный приток (ручей "Невский"), по которому удалось продвинуться вверх, преодолев несколько 2-3-х метровых уступов. Прошло уже слишком много времени, и пришлось возвращаться в ПБЛ. На подходе к лагерю они встретили вторую группу, которая "рвалась в бой". Передав информацию напарникам и на поверхность, парни расположились на заслуженный отдых. Проспав около 12-ти часов, ребята стали готовиться к следующему выходу.

Вернулась вторая группа, которой удалось несколько расширить проход, но ничего нового они не обнаружили. Подошла сверху сборная команда во главе с начальником сборов Николаем Чеботаревым, которые сразу же ушли в новую часть. Перекусив, вторая группа ушла в "Гнездо" и затем должна была пойти на выход. Переждав около 4-х часов, чтобы не создавать толчеи, парни снова двинулись в новую часть. У "Зуба" они задержались, так как группа Чеботарева шла на выход. Им удалось найти проход в верхнюю галерею (галерея "Сахалинская"), но "Невский" ручей они не нашли. Ребята работали уже более суток и спешили на выход. Договорились, что они отдохнут в ПБЛ 540, пока четверка будет продолжать поиски в новой части пещеры. Четверка ушла на ручей.

Удалось пройти еще дальше вверх по течению. Ребят остановил уступ высотой около 4 метров, с которого низвергался шумный водопад, образовавший глубокую водобойную яму. Экипировка парней (для облегчения прохода через "Зуб") была неполной, мокнуть без полного гидрокостюма никто не пожелал, поэтому решили вернуться и осмотреть "Сахалинскую" галерею. Вход в галерею располагался в завальчике на верху суглинистой осыпи в районе уступа (выход реки). Размеры ее впечатляли. Ширина достигала 30-50 метров, высота местами была более 10 метров. Вероятно, это было старое русло реки, значит, река текла где-то ниже галереи. Поверхностный осмотр не дал желаемых результатов, по азимуту к "Снежной "галерея упиралась в очередной завал. Пришлось вернуться ни с чем.

В ПБЛ наблюдался полнейший бардак. Визитеры все перерыли, набросали кучу мусора и в придачу умудрились прожечь в надувном матрасе Олега дыру величиной с человеческую голову. Хозяева сильно устали, и это, вероятно, спасло незадачливых гостей от немедленной расправы. Но от судьбы не уйдешь! На выходе виновник происшествия в одном из шкуродерных ходов "закемарил" от усталости и провалился в щель, поставив себе восхитительный синяк в пол-лица и ободрав голову. К счастью, у Олега было "железное" алиби.

Проснувшись, ребята получили сообщение, что на поверхности сильная гроза и выход запрещен. Удалось связаться со второй группой. Парни стояли в ПБЛ 385. По их словам, творилось что-то невообразимое. По вертикали со страшным ревом и грохотом шел водо-каменный поток. На поверхности здорово подмыло лагерь, а "начальник" телефонов В. Валуйский метался по палатке связи, уклоняясь от электрических разрядов, бьющих из аппаратов. В связи с погодой, и так как сроки уже были на исходе, была объявлена срочная эвакуация сборов.

Пришлось заняться снятием снаряжения в п. Меженного, что не было запланировано. В итоге ребята оказались на поверхности самыми последними. Везде валялось брошенное снаряжение и "барахло". Его заскладировали в кучи, попутно разживаясь различными интересными предметами. В конце концов, нагрузившись своими и трофейными вещами под завязку (вес рюкзаков был около 50-ти кг и более в зависимости от жадности и природных данных участников), парни вместе с Н. Чеботаревым и И. Козыревым покинули "Сувенирную" поляну.

Общий лагерь был разбит на "Буковой поляне", где к всеобщему удовольствию состоялась пирушка в честь достигнутых успехов. Было, что отметить! Удалось осуществить выход в новую часть п. "Меженного", пройти и отснять около 500 метров новых ходов и найти несколько перспективных мест для дальнейших исследований. Помимо этого, была выполнена детальная топосъемка известной части пещеры. На следующее утро начался "великий исход" спелеологов с Бзыби. Народ тащился пехом через Дурипш, постоянно останавливаясь и меняя веревку на вино (из расчета 1:1 - 1метр-1литр). Вино тут же перекочевывало во всевозможные емкости, включая завязанные гидрокостюмы и гидромешки, либо, за неимением оных, в ненасытные утробы спелеологов. Все закончилось грандиозной попойкой в верховьях реки Апсты, куда собрались участники обоих сборов для их закрытия.

Ленинградцы вынесли со сборов устойчивое мнение, что в будущем никогда не будут принимать участие в совместных экспедициях составом более 10-ти человек, так как кроме бардака, проку от них крайне мало и вообще удивительно, как еще чего-то удалось добиться в результате этой поездки.
В декабре началась подготовка к весенней (чисто ленинградской) экспедиции в пещеру "Меженного".

Пещера им. С.Меженного
(октябрь-ноябрь 1983)

Вооружившись данными А. Морозова, в конце октября 1983 года участники мартовской экспедиции братья Демченко и Л. Спиридонов вновь предприняли попытку добиться желаемого результата.

Снег на Бзыби на отметках выше 1500 м обычно выпадает в конце октября, поэтому трудностей с заброской к пещере не было. Непогода началась в день выхода в пещеру - 30 октября, резко похолодало, пошел мокрый снег, сопровождаемый порывистым ветром. К счастью, все было готово к спуску, и парни с радостью покинули "грешную" землю.

За два перехода они достигли стоянки нижнего лагеря (ПБЛ-540), установили лагерь и приступили к работе. Было решено вести выходы из ПБЛ-540, так как транспортировка грузов через "Зуб" (место обхода 1-го сифона) в новую часть пещеры требовало огромных физических и временных затрат, а налегке этот путь можно было проделать за 3-5 часов в зависимости от физических кондиций. Поэтому с собой в выходы они брали только небольшой транспортный мешок со снаряжением и продуктами для организации питания.

Три первых суточных выхода в нижнюю часть пещеры позволили найти и исследовать сильно разветвленную систему ходов и залов в районе зала "Юпитера". Была обнаружена галерея, по которой удалось обойти понизу колодец, остановивший группу А. Морозова (галерея "Быка"), колодец получил название "Липовый", так как не было необходимости спускаться в него, открыт зал "Ключевой" ниже "Липового" колодца и зал "Орла", расположенный на другой стороне колодца, в верхней части глыбового завала, замытого глиной. Из этого зала можно было пройти по крутой осыпи в "Ключевой" зал.

Время экспедиции подходило к концу, а бесконечное блуждание среди лабиринта ходов и завалов не давало результата. Весь этот участок представляет собой громадный глыбовый завал с множеством залов и зальчиков и лабиринтовых проходов между глыбами на всех уровнях. В одном из присводовых залов (рядом с залом "Орла") был обнаружен довольно мощный ручей, но подъем по его крутому глиняному ложу и осыпи был невозможен. Как показывает подземная практика, основные открытия совершаются от лени. То есть пословица "лень - двигатель прогресса" - полностью оправдывается. В конце третьего выхода, расположившись в "Ключевом" зале на отдых и приготовление пищи, никто не проявил энтузиазма "сбегать" за водой по мерзкой каменной осыпи к ручью, метров на 40 выше их стоянки. Следуя принципу: "под землей все стерильно!" - решили зачерпнуть воды из небольшой лужи, расположенной в скальной нише у стены зала. Нагнувшись, Володя обнаружил, что за лужей существует проход по щели, явно расширявшийся в отдалении.

Отбросив еду, спелеологи кинулись в воду и через десяток метров за лужей, услышали шум воды. Шум доносился сквозь ряд небольших трещин в полу, идущих вертикально вниз. Как оказалось, вода в нише образовывалась не от капели, а в результате паводковых подъемов воды в реке, хотя дно "Ключевого" зала превышало урез воды в межень более чем на 10-ть метров. Протиснувшись в щель, спелеологи спустились на реку, которая лениво и почти бесшумно текла в скальном ложе. Радость была преждевременной: спустя 20 метров ниже по течению, реку перегораживал очередной завал. Попытка пройти его сходу успехом не увенчалась, оставался последний - четвертый выход.

Собрав все оставшееся снаряжение и последние силы, парни двинулись на "штурм" завала. Многочасовое ползание вверх-вниз между каменных монолитов, с риском оказаться отрезанным в случае их подвижек, не дали результата.

Л. Спиридонов, в отличие от братьев Демченко, не имел достаточного опыта по преодолению завалов, и относился к их передвижениям среди гигантского каменного муравейника скептически. Весь предыдущий десятилетний опыт преодоления завалов в пещерах показывал, что завал можно пройти только поверху, либо вдоль коренной стены. Находясь в счастливом неведении, Леша ковырялся в груде камней у отверстия сомнительного калибра, непосредственно около реки. Расчистив его до необходимых размеров, он протиснулся в завал чуть выше уровня воды в реке и оказался в небольшой полости внутри завала площадью около 6-ти квадратных метров и высотой 0.5-1.0 м.

Потеряв надежду обойти завал поверху, братья составили ему компанию, с трудом разместившись в этой нише. Река текла под ними, мелкие камушки, осыпавшиеся в щели между валунами, громко булькали, попадая в воду. Вперед прохода не было. Желание разбирать камни с риском обрушить на себя всю толщу завала не возникало. Обсуждая создавшуюся ситуацию, Олег неосторожным движением толкнул скальный молоток, который с шумом провалился в щель между булыжниками. Поймав возмущенный взгляд брата, который с трепетом относился к сохранности общественного снаряжения и, пытаясь реабилитироваться, Олег стал разглядывать место, поглотившее молоток.

Опустив в щель фонарь, он увидел злосчастный инструмент, лежащий на дне реки, буквально в метре от него. Однако щель была слишком мала, а длины руки не хватало для разрешения вопроса. Осмотрев пол и обнаружив, что большинство мелких камней "живые", чертыхаясь, все трое принялись разбирать его в надежде добыть молоток. Вперед запустили наименьшего по габаритам Владимира. Он передавал вынутую породу Олегу, а тот далее Леше, которому пришлось вылезти из ниши наружу, так как там совершенно не было места для "организации отвала". Расчистив приемлемое отверстие, Володя опустился в воду и достал молоток. Просветив для очистки совести фонарем по течению реки, он заметил, что через несколько метров идет расширение хода вверх, но дальнейшему продвижению мешало несколько валунов весом 80-100 кг. Собрав остатки репшнура, спелеологи обвязали камни и один за другим вытащили их из воды. В существующих условиях это была титаническая работа.

Пройдя около 10-ти метров внутри завала по реке с воздушной прослойкой 20-30 см., Володя вышел на свободный участок реки. Метрах в сорока ниже по реке виднелся следующий завал. Олег следовал за братом, а Леша отправился в "Ключевой" зал за набором для топосъемки. Завал, в котором он раскопал отверстие, получил имя "Лехин завал", а сам проход в завале был назван -"Happy End".

Тем временем братья устремились вперед. Легко преодолев первую, а через 60-70 м вторую груду валунов, перегораживающих реку, и, убедившись, что река "идет", решили вернуться за Спиридоновым и начать топосъемку нового участка. Подходя к раскопанному ходу, который было очень непросто найти с этой стороны, так как вход был практически скрыт под водой и не просматривался с реки, Олег наткнулся на первом завальчике на аккуратно сложенный каменный тур. Вначале он подумал, что его сложил "шустрый брательник", для облегчения поисков выхода на обратном пути, но тот был удивлен не менее его. Оглядевшись, они увидели цепочку туров идущих от этого места вверх по крутой осыпи левого берега.

Эйфория охватила их. Это была "Верхняя" река п. "Снежная", на которой А. Морозов работал в 1980 году! Втроем они бросились вверх по цепочке туров, поставленных в гигантском обвальном зале, надеясь выйти в зал "Надежды", известный им по предыдущим экспедициям в "Снежную", чтобы окончательно убедиться в успехе.

После подъема примерно на 80 м выше реки, пол стал слабо наклонным, а затем осыпь круто пошла вверх. С огромным трудом, за счет скорости, спелеологи взобрались на вершину 8-ми метрового откоса, сложенного спрессованной глиной с примесью щебня, и очутились в микрокуполе под сводом зала, где стоял последний тур. Далее тянулись узкие щели, замытые глиной. Вероятно, это был один из тупиковых маршрутов группы Морозова, при исследованиях зимой 1980 года. Обсудив положение, с учетом, что их выход продолжался более суток, парни решили прекратить поиски прохода в известную им часть "Снежной" и вернуться в ПБЛ-540, сделав топосъемку новой части "обратным" ходом.

Олег взял ленту и пикеты и двинулся по направлению к реке. Подойдя к краю откоса, он с удивлением обнаружил, что осуществить спуск по этому нагромождению глины и щебня без веревки, "не свернув себе шею", весьма проблематично. Пол "ехал" под ногами, не было совершенно никаких "зацепок", к тому же, нижняя часть 70-ти градусной стены не просматривалась. Пытаясь проложить дорогу вдоль коренной стены, он ухватился за большой скальный выступ, стараясь разглядеть дальнейший маршрут для спуска, но глыба размером с "интуристовский" чемодан с грохотом обвалилась, увлекая его за собой.

В гробовой тишине (так как, для того чтобы, освободить руки, ему пришлось зажать пачку пикетов для топосъемки в зубах) он пролетел первый уступ лицом к стене, "благоразумно" уступив дорогу обломку скалы, ударился ногами об наклонную плоскость пола и, перевернувшись в воздухе, "ушел" дальше. Пролетев за счет инерции еще около 7-и метров, плавно приземлился на четыре точки (локти-колени) в конце слабонаклонной осыпи зала. Сверху доносились встревоженные крики напарников. Удар был достаточно силен, но, пошевелившись, он не обнаружил видимых повреждений. (Позже оказалось, что при "приземлении", аккумулятор, находившийся за пазухой комбинезона, сломал ему одно из нижних ребер в правом боку). Выплюнув пикеты с характерным следом зубного компостера, он сообщил товарищам, что все в норме. В общей сложности полет составил около 15-ти метров по вертикали и метров 15-20 по горизонтали. "Приземление" произошло в "точке расчета", так как через несколько метров следовал крутой восьмидесятиметровый спуск на реку. Один вопрос вертелся у него в голове: " Я-то "спрыгнул" удачно, а как остальные?" Вновь поднявшись к основанию коварного откоса, он подсветил его снизу и стал вести корректировку возможного маршрута спуска, оставшихся наверху спелеологов. Более часа им потребовалось на это мероприятие, при этом в ход пошли все подручные средства, включая мерную ленту и перочинные ножи, используемые в качестве "кошек".

В конечном итоге, цель многолетних исследований была достигнута. Две крупные пещеры объединились в огромную систему глубиной 1370 метров (-1335 +35) с длиной магистральных ходов около 20-ти километров! Это произошло 9 ноября 1983 года. Несомненный успех, соизмеримый с покорением нового восьмитысячника!

В лагере (-540) спелеологи провели еще 1.5 суток, готовясь к выходу из пещеры и дав немного отлежаться Олегу. Преодолев горизонтальный участок, они разбили лагерь у подножья колодца "Серенад". Подъем по вертикальной части потребовал дополнительного времени, в связи с тем, что Олег, будучи основной "тягловой" силой, в результате своего свободного полета несколько утратил былую мощь. В придачу, оказалось, что 13-ти метровый входной колодец полностью забит снегом. Пришлось устроить еще один лагерь в привходовом зале, на крохотной площадке среди ледяных сталагмитов. Проведя восемь часов в "антисанитарных" условиях, парни стали расчищать выход. Это было гнусное занятие, так как, подчиняясь закону всемирного тяготения, снег и лед из колодца летели непосредственно на голову проходчику.

Выход по обледенелой навеске также затянулся, самохваты упорно не хотели работать в подобных условиях. Выбравшись на поверхность, спелеологи увидели знакомый им по мартовской поездке пейзаж. Было сумрачно и морозно, дул сильный ветер. Видимость была приличной, и вдалеке у моря светились огни Гудауты.

По мнению спелеологов, должно было быть около пяти часов утра, но внутренний голос подсказывал, что здесь что-то не чисто. Вначале планировалось "ходом" уйти в зону леса, но, расчищая колодец, они настолько заледенели, что дальнейшее продвижение было сомнительным, тем более, что было необходимо еще разыскать забазированные станковые рюкзаки. Потратив на поиски около часа, парни окончательно задубели. Мокрые комбинезоны превратились в жесткие скафандры, руки издавали характерный деревянный стук, пальцы не гнулись. Продолжать движение в таком виде было безумием, тем более "железный" закон ленинградских спелеологов - "одна еда раз в 12 часов, несмотря ни на что", начинал действовать. С трудом развязав замерзшие транспортники, они установили палатку, чтобы укрыться от ледяного ветра, не раздеваясь, залезли в нее, зажгли примус и приступили к приготовлению пищи. Завершив "процесс" и неожиданно убедившись, что где-то промахнулись на 12 часов, так как на улице была непроглядная ночь вместо ожидаемого рассвета, парни с чувством "выполненного долга" улеглись спать. Это, по всей вероятности, спасло их от больших неприятностей, так как шансы достигнуть с грузом зоны леса при их физическом состоянии и погодных условиях практически равнялись нулю.

Расслабившись после напряженного труда, парни отбросили "благое намерение" стартовать с рассветом и двинулись в путь около 14 часов. Тропа проходила по грудь в снегу, но это было уже привычным и не вызывало особых отрицательных эмоций. У них было девять транспортных мешков и вначале (для ускорения хода), они взяли с собой лишь личные мешки и лагерь. Путь оказался нелегким, но через три часа они вышли к лесу. Необходимо было вернуться за оставшимся грузом (5-ть мешков). Смеркалось, и было решено, что Володя займется лагерем и едой, а Леша с Олегом сбегают по пробитой тропе за грузом, вернутся к ужину, а с утра, без остановок, спустятся до Дурипша.

Был чудесный вечер, ветер стих, в небе появились первые звезды. Ребята рассчитывали потратить не более двух часов. Однако, природа, видимо, решила свести с ними счеты за вырванную у нее тайну. После перевала парням показалось, что они попали на другую планету. Дул резкий порывистый ветер с нулевой видимостью, тропа глубиной более метра исчезла. Проклиная очередную гнусную выдумку стихии, Олег и Леша стали на ощупь пробиваться к оставленному грузу. Если бы они не видели выходки "стихии" в марте, то вряд ли решились бы на подобное. Почти два часа они прорывались к пещере. Добравшись и раскопав занесенные снегом мешки, нашли защиту от ветра и устроили перекур. Это заняло не более 10-ти минут. Выбравшись из укрытия, они остолбенели: тропы снова не было.

Положение становилось угрожающим. Пять мешков весом около 90 кг, в которых не было ничего, что могло позволить переждать непогоду, быстро садящийся свет в аккумуляторах и жалкие остатки сил у двух порядком замерзших парней. Кляня судьбу, Бзыбь, погоду, природу, абхазов и все, что "приходило на ум", они с остервенением бросились в пургу. На последнем подъеме к перевалу они были уже полностью измотаны и двигались исключительно на "автопилоте". В голове у обоих (как выяснилось позже) постоянно прокручивалась строка из песни В. Высоцкого: "... и кто кого переживет, тот и докажет, кто был прав, когда припрут..." Скорее на духовных, чем на физических силах они перевалили хребет и, как по мановению волшебной палочки, ветер пропал, стояла чудесная тихая звездная ночь. Было совершенно непонятно, каким образом в 20-ти метрах за гребнем бушевал ураган.

Ребята с трудом доползли до лагеря и увидели мирно сопевшего в спальнике Володю и уже порядком остывший ужин. С момента их выхода прошло более 6-ти часов. Ночью пошел сильный мокрый снег, который буквально расплющил палатку, высота которой уменьшилась в половину. Запасы были на исходе и, учитывая мартовский опыт: "завтра будет еще хуже, чем сегодня", спелеологи продолжили спуск к морю. За день им удалось спуститься только до отметки 1200 м, где они в изнеможении расположились под летним навесом, оставленным абхазскими пастухами. К утру природа сменила гнев на милость, и дальнейший спуск прошел без осложнений.

Так в ноябре 1983 года было совершено одно из самых значительных открытий в Советской спелеологии 60 - 80х годов. В начале 1984 года А. Морозов двумя группами осуществил кольцевое прохождение по маршруту - вход "Снежной" - зал Х - вход "Меженного" и укороченное кольцо "вход-вход", тем самым окончательно подтвердив факт стыковки ленинградцами двух пещер в систему, уступавшую в то время мировому рекорду глубины около 170 м.

В последующие годы (вплоть до начала войны в Абхазии) ряд экспедиций из всех регионов страны, включая иностранных участников, продолжали работы в п. Меженного, но после трагической гибели А.Морозова, А.Кореневского и А.Преображенского на подходах к пещере в феврале 1985 года, серьезных новых открытий в пещере сделать не удалось, хотя есть ряд очень перспективных участков, которые требуют нового технического подхода и специального снаряжения, так как их необходимо преодолевать снизу вверх.

В связи с этим многие группы переключились на поиски перспективных верхних входов либо просто на спортивные скоростные прохождения. На сегодняшний день район практически закрыт для исследований и маловероятно, что в ближайшие 5-10 лет кому-либо удастся их продолжить. Братья Демченко были одержимы идеей достигнуть в этой системе мирового рекорда глубины, поэтому с 1984 года они перенесли свои исследования в нижнюю часть п. "Снежная", где побывали в 1980-1981 годах совместно с группой московских спелеологов под руководством Т. Немченко.

СНЕЖНАЯ - 84
(октябрь - декабрь)

После стыковки пещер Снежная и Меженного ленинградцы решили впервые собственными силами организовать экспедицию в нижнюю часть пещеры Снежная с целью попытаться найти проход в лабиринте подтопленных ходов внутри завала "Метростроя", где остановилась группа Т. Немченко осенью 1981г. "Зачинщиками" стали братья Демченко, у которых после ноября 1983г. появилась навязчивая идея достичь в системе "Снежная - Меженного" мирового рекорда по глубине прохождения. Они не были новичками в "Снежной": Олег принимал участие в летней экспедиции 1980г., осуществляя навеску и заброску снаряжения до "Университетского" зала (-450м), летом 1981г. где, будучи в группе сопровождения штурмовой тройки, дошел до зала "ИГАН" (-1160м) и осенью 1982 года - навеска снаряжения до Галереи. Владимир летом 1980г. с группой Д.Усикова дошел до "Гремящего" зала, а в августе 1981г. был в составе штурмовой тройки, которой удалось достичь предельной глубины в пещере - 1335 м (вместе с Т.Немченко и А.Бизюкиным). Это давало неплохие шансы на успешную работу экспедиции.

Поездка была рассчитана на 45 суток, при этом планировалось в течение месяца находиться непосредственно в пещере. Время начала экспедиции - конец октября, когда на подходах к пещере еще не выпадает глубокий снег. Как принято, в последний момент ряд участников не смогло поехать, и в итоге команда состояла из пяти человек: братья Демченко, Игорь Морев, Леонид Курдубов и Александр Корнилов (Псков). Работа велась двумя автономными группами: первая - Владимир и О. Демченко и И. Морев, вторая - Л. Курдубов и А. Корнилов.

Подобная организация дела позволяла значительно ускорить прохождение в нижнюю часть пещеры, так как группы работали с разбежкой по времени, сменяя друг друга, и продвижение было практически непрерывным. Была принята модульная система жизнеобеспечения, хорошо отработанная в предыдущие годы (1980-1983г.г.). Груз был упакован в двойную герметическую упаковку (резиновый гидромешок + транспортник из прорезиненного капрона) и составлял 6 мешков снаряжения для навески, 10 модулей жизнеобеспечения, 2 лагерных мешка и по одному личному мешку. Всего - 23 мешка по 18 кг каждый. Таким образом, в начале пути выходило по 80 кг на человека. По мере продвижения вниз, количество мешков постепенно уменьшалось. После "Университетского" зала остался только один мешок снаряжения и, с учетом расхода жизнеобеспечения и заначек на обратный путь продуктов и бензина в "Большом" и "Университетском" залах, 8 модулей, т.е. 14 мешков.

До "Большого" зала первой шла тройка с навеской, двойка догнала и обошла их, навесив участок до "Галереи", "Большой" колодец вновь навешивала тройка и т.д. До зала "Победы" добрались вместе (двойка догнала передовую группу у подножия "Пятого" завала). От "Победы" вперед ушла двойка. Спелеологи вновь соединились уже только на "Глиняном" завале. До "ИГАНа" они шли вместе. В "ИГАНе" двойка разбила свой базовый лагерь (так как у них был ограниченный лимит времени). Они планировали осуществить один совместный выход в район предполагаемого дна и затем уйти наверх. Тройка продолжила путь и обосновалась в зале "Х" (-1200м). Путь до "Х"-а занял около 15 суток, что было отличным результатом при таком количестве груза. Таким образом, для работы на "дне" у них оставалось около недели (три выхода).

Первый совместный выход несколько затянулся из-за нестыковки групп по времени и продолжительных поисков прохода в зал "Пенелопы" и в завале "Метростроя". Ребята долго и упорно лазали в неимоверном хаосе камней и обводненных ходов в районе "Татьяниной" лужи (-1335), но, к сожалению, безрезультатно.

Река была глубокой и лениво несла свои воды внутри глыбового завала. Только один момент был достоин внимания - окурок папиросы "Беломорканал" фабрики "Урицкого", брошенный Олегом в реку перед завалом "Метростроя" был обнаружен "свеженьким" на камне в воде в районе "Татьяниной" лужи. Это давало основание считать, что поток почти незаметно текущий в завале, действительно главная река Снежной, а не ее приток. Основание было веским, так как остальные участники не курили, а предположение, что "хобарик" сохранился в течение двух лет с учетом прохождения паводков - не выдерживало никакой критики. Считая, что отсутствие результата - тоже результат, спелеологи вернулись в лагерь. Двойка рассчитывала побродить еще в районе "ИГАНа", пытаясь найти проход в систему верхних ходов, открытую В.Козловым (Москва), и через двое суток должна была начать выход на поверхность.

Тройка планировала осуществить следующий выход в перспективную щель, расположенную примерно на 50 м выше достигнутой точки на реке, ниже отверстия расширенного штурмовой тройкой в 1981 году. Щель шла вдоль левой коренной монолитной стены и по ней дул сильный свежий ветер, указывая на наличие за ней больших пустот. Вначале, была предпринята попытка раскопать отложения на участке пола щели - безрезультатно. За относительно ровным участком пол поднимался вверх под углом порядка 40 градусов и упирался в каменную осыпь, сквозь которую дул сильный ветер.

Спелеологи приступили к разборке камней. Несколько часов камни различной величины с грохотом скатывались вниз. В верхней части образовалась довольно большая ниша, заполненная "живыми" камнями, но, к сожалению, камни стали значительно крупнее, а их местоположение не позволяло сбросить их по наклонному желобу без риска быть задавленным теми же камнями. Мужикам пришлось прекратить работы после того, как валун весом более 100 кг, чуть не расплющил доморощенных "шахтеров". Ветер стал значительно сильнее, но дальнейшее продвижение вглубь стало практически невозможным без применения спецсредств (взрывчатка), а в те годы со спецсредствами было достаточно напряженно. Огорченные, они были вынуждены вернуться на базу.

Третий выход был опять совершен в нижнюю часть, где после многочасового лазания в полузатопленном завале удалось выйти на более-менее свободный участок реки внутри завала. Глубина была чуть выше колена, местами по пояс. Река текла в скальном русле шириной 5-6 м, борта также были монолитными. Сверху свисал огромный каменный блок чудовищных размеров, который вначале исследователи приняли за коренной потолок. На самом деле гигантская плита просто служила перекрытием, на которой покоилась верхняя часть завала. Течение было очень слабым и, через несколько десятков метров река уткнулась в небольшой глыбовый завал. Забравшись на его вершину, спелеологи увидели, что он упирается в монолитные стены и, по сути дела, является боковым языком верхнего завала, просочившимся сквозь отверстия и трещины в монолите. Сквозь занесенные глиной щели, выше просматривались некоторые пустоты, но ток воздуха практически отсутствовал.

Попытка проникнуть в эти пустоты не увенчалась успехом. По аналогии со стыковкой 1983 года, мужики попытались разобрать завал изнутри (5-7 м в глубину), тем более что его основание составляли свободно лежащие валуны. Спустя несколько часов, углубившись на 3-4 метра, они увидели валуны таких размеров, что для их разборки требовался, как минимум, бульдозер с движком порядка 150 лошадиных сил, а не жалкие 3 л.с., имеющиеся в наличии. Удрученные очередной неудачей, они двинулись в обратный путь. Завал получил название "Питерский".

По привычке обратный путь пролегал вдоль противоположной стены русла, и через 15-20 м они неожиданно обнаружили окно в монолите, в которое уходила речная вода. Время работы близилось к 30-ти часам, и большого энтузиазма группа не испытывала. Владимир с трудом пролез в это отверстие, воздушная прослойка была не более 5 см. и, провозившись там минут 15, вышел наружу. Ход был очень тесным, но шел в монолите и, похоже, вдали увеличивался в размерах. Перспектива оказаться отрезанным в случае минимального повышения воды в реке на 3-5 см. не прельщала (тем более что это могло произойти в любую минуту) и инстинкт самосохранения взял вверх. Было решено еще раз вернуться сюда со свежими силами и попытаться пройти дальше.

В лагере, обработав результаты съемки, они убедились, что прошли около ста метров далее известной конечной точки пещеры и углубились по отношению к залу "Пенелопы" на 2 метра. Как обычно, в случае преодоления очередной преграды, остановившей предыдущих исследователей, наступила расслабуха. Обеспечение кончалось, сроки поджимали, так как двойка должна была их ждать на поверхности, и парни отменили запланированный выход, заменив его шикарной баней и торжественным ужином с принятием повышенных (против обычной) доз "допинга". Баню соорудили между 2-х огромных камней, перекрытых плитой, завесив входное отверстие полиэтиленом. Постоянно горящий примус создал приличную температуру воздуха в замкнутом объеме (порядка 40 С) и обеспечил горячей водой (холодной было в избытке). Наверное, это была самая глубокая баня в мире (-1200 м).

Отоспавшись и уничтожив последние остатки продуктов, мужики двинулись на выход. Они догнали ребят в зале "Победы", двойка была уже готова продолжать подъем. Переночевав, тройка двинулась следом. На "Четвертом" завале при перетяжке мешков по троллею через водопад "Руки-ноги", один транспортник отстегнулся и грохнулся на камни. Однако, благодаря добротной упаковке, содержимое не пострадало, только немного раскололся корпус магнитофона, который скрашивал подземные будни и использовался для записи разговоров и шумов.

По иронии судьбы магнитофон принадлежал Л. Курдубову, который, как оказалось позже, именно в этом месте встегнулся в брошенную незакрепленную веревку и рухнул с высоты порядка пяти метров. К сожалению, он оказался менее удачлив, чем его магнитофон - сильно разбил лицо, ударившись о камни, ушиб голову и повредил ребра. Тройка наткнулась на их лагерь в начале II завала. Положение резко осложнилось. Двигаться Леха мог с трудом и то налегке, а впереди был вертикальный подъем почти полукилометровой высоты, уступами от 15 до 70 метров. Забрав у них весь груз, тройка вышла в "Галерею" и встала лагерем, обдумывая, как организовать подъем Курдубова по " Большому " колодцу. Курдубов в сопровождении А. Корнилова должны были начать подъем следующим утром, но ночью Леше полегчало (да и на реальное облегчение подъема рассчитывать не приходилось), и в тот момент, когда тройка собралась организовывать помощь при подъеме, они услышали движение двойки по "Большому" колодцу. Несмотря на сильную боль в груди, Леше удалось в сопровождении Корнилова героически преодолеть самый сложный участок подъема.

Оставив измученных ребят на отдых, тройка ушла транспортировать груз в "Большой " зал. Сложность заключалась в том, что оказать сколь-нибудь существенную помощь Курдубову с Корниловым, кроме транспортировки их доли грузов, было практически невозможно. Так как при повреждении грудной клетки, транспортировка в условиях "Снежной", принесет гораздо больше вреда, чем при самостоятельном, хотя и медленном передвижении. Поэтому единственной подмогой было поддержание у Леши относительно бодрого настроения и помощь при подъеме на уступы. Добравшись до "Большого" зала, было решено подождать ребят и стартовать на выход с расчетом выйти на поверхность с рассветом. Леша чувствовал себя относительно неплохо, и у спелеологов появилась твердая уверенность в благополучном исходе экспедиции. Снежно-ледовую часть прошли довольно быстро и без приключений. Хотя периодически сходили микролавины. Осложнения начались во входной воронке.

Было холодно - 10-12 градусов мороза, зима была в полном разгаре, навеска изрядно обледенела, и в верхней части намело приличный снежный козырек, нависавший над воронкой. По левой стене периодически сходили довольно значительные массы снега. Олегу была предоставлена "высокая честь" расчистить выход на поверхность, это пришлось выполнять под непрерывными ударами сходившего снега, что было весьма неприятно, но, к счастью, не смертельно.

К середине дня все участники были наверху и благополучно установили лагерь в районе "Грота". Погода была ясная, снег держал неплохо, и проблем со спуском с горы не было. Двойка шла налегке (личные вещи нес Корнилов), остальной груз был поделен между тремя другими участниками. Они шли впереди, прокладывая тропу, и представляли собой довольно импозантную группу. У каждого был рюкзак, а сзади волочилось по два транспортных мешка, обернутых полиэтиленом для улучшения скольжения.

Суммарный вес груза превышал 70 кг на человека, но с лозунгом "вниз не вверх" парни бойко двинулись к побережью. Была опробована тактика, получившая название "Бобслей", так как спуск в основном проходил по крутым склонам, то в качестве саней использовались транспортные мешки, а заплечный рюкзак служил тормозом. Это было очень увлекательное, хотя и не безопасное занятие, местами скорость достигала 60 и более км/час и вероятность влететь в воронку либо размазаться о камень или дерево была весьма велика. Но, слава Богу - все обошлось. Очень быстро тройка спустилась до "Буковой" поляны и установила лагерь. Олег пошел навстречу двойке. Они шли по хорошо накатанной тропе, поэтому довольно быстро, и он встретил их на отметке 1000 м. Через час все были в лагере.

Следующим утром они благополучно добрались до Гудауты и уже днем были в Хосте. Лешино падение прошло без серьезных последствий для организма, поэтому парни могли считать, что экспедиция прошла успешно. Следующую экспедицию было решено провести через год в те же временные сроки, так как воды было немного и, появлялся шанс проломиться сквозь отверстие в монолите, куда уходила река "Снежной".

СНЕЖНАЯ - 85
(октябрь - ноябрь)

В феврале 1985 года случилась беда. Где-то на подступах к пещере "С. Меженного" пропала группа А.Морозова (Морозов, Кореневский и Преображенский). Он намеревался работать в системе "Снежная-Меженного" двумя группами, и вторая группа под руководством А.Иванова не обнаружила их в пещере. Поиски на поверхности, несмотря на привлечение значительных сил и средств, оказались безрезультатными, лишь в середине мая, в период таяния снегов нашли их тела. Морозов с товарищами не дошел до входа в "Меженного" около километра. Истинных причин трагедии установить не удалось. Вероятно, группа столкнулась с погодными условиями аналогичными условиям, описанным в отчетах ленинградских экспедиций в пещеру в марте (заброска) и ноябре (выброска) 1983 года. Ребята установили лагерь, перевалив последний хребет и, очевидно, отдыхали в тот момент, когда лагерь смела мощная лавина.

Это были не первые жертвы крупнейшей карстовой системы страны. Ранее, зимой 1982 года погиб ленинградец Андрей Лонинов, убитый каменной глыбой при выходе из "Большого" колодца (в "Предколодеце" глубиной 16 м). Несколько человек в период освоения этого района получили травмы разной степени тяжести. Так природа мстила тем, кто отбирал ее секреты. Но жизнь продолжалась.

В середине октября 1985 года ленинградские спелеологи вновь расположились у входного колодца п. "Снежная". На этот раз работа так же планировалась двумя группами (тройка и четверка). Однако жизнь вновь внесла свои коррективы в планы ребят. Один из участников - М.Бурмистров - вначале из-за болезни перенес свой выезд на двое суток, а затем, выехав, он был снят с поезда на станции Иловайская из-за сильнейшего приступа аппендицита. Потеряв некоторое время на выяснение этих грустных обстоятельств, мужики были вынуждены внести корректировку в свои первоначальные планы.

Первую тройку составили братья Демченко и Марк Колесник (участник мартовской экспедиции 1983 года в п. "Меженного"), вторую - Леонид Спиридонов (герой осени 1983г), Антон Саакян и Михаил Иванов.

Обе группы были очень сильны и обладали огромным опытом. К сожалению, вновь не все располагали необходимым временем для проведения экспедиции, поэтому тройки имели разные задачи:
- первая планировала пробыть в нижней части пещеры не менее двух недель и продолжить поиски прохода в обводненной части завала " Метростроя"; - вторая - имела времени на десять дней меньше, шла с экспериментальной продуктовой раскладкой уменьшенного веса и рассчитывала пробыть на дне не более недели. Впервые ленинградцы из второй тройки использовали в качестве вспомогательного освещения карбидную лампу (Саакян). Спуск в пещеру облегчался тем, что практически все навесочное снаряжение было забазировано на протяжении пещеры, а на снежно-ледовую часть в "Гроте" (на поверхности), это здорово облегчало жизнь. Поэтому постоянно шел вниз лишь один мешок с "текущей снарягой" у группы навески. Транспортных мешков с жизнеобеспечением было 10 и 7 по 18 кг у каждой тройки соответственно.

Первой (19 октября) стартовала тройка Иванова. Как обычно, это произошло уже ближе к ночи, так как весь световой день ушел на сборы и подгонку снаряжения. Следом, уже в ночь на 20 октября вышла группа Демченко. Группы постоянно догоняли друг друга на местах стоянок и сменяли очередность прохождения.

С учетом опыта предыдущей работы, двигались очень быстро и 30 октября около 16 часов обе группы в полном составе обосновались в зале "Х" (-1200 м). В результате на спуск было затрачено менее десяти суток. Это был абсолютно лучший результат за всю историю освоения "Снежной" (за исключением чисто спортивных прохождений). Он мог быть еще лучше, если бы не незначительная травма, полученная Олегом после "Четвертого" завала: при передаче мешков Олег повредил ногу, которая застряла между камней (растяжение связок колена). Травма была не смертельная, но очень болезненная, и ему с трудом удалось добраться до лагеря в "Победе" своим ходом. Это стоило тройке лишних суток отдыха в лагере, пока он "зализывал раны" и не заявил, что сможет продолжить путь.

Единственно, что не радовало - большое количество воды в нижней части пещеры, абсолютно не типичное для этого времени года. Но локальные паводки встречались ранее и не раз, спад воды наступал через несколько часов, поэтому этому явлению особого значения никто не предавал. За счет скорости передвижения первой тройке удалось сэкономить целый продуктовый модуль (15 человеко-дней), который они сдуру приволокли в зал "Х". Устроив день отдыха, спелеологи готовились к штурму нижней части пещеры. Освещенный карбидкой, зал выглядел величественно. Его площадь составляла порядка двух гектаров и до 80-ти метров в высоту, лишь в части прилегающей к "Олимпийскому" водопаду свод опускался скальной перемычкой до 15-20 метров, как бы разделяя зал на две части. Пол был устлан мелким мягким песком. Идеальное место для базового лагеря. Шум водопада практически не достигал палаток.

Первый выход сразу же начался с сюрпризов. Пройдя ряд мелких колодцев и пустот по дороге к завалу "Метростроя", группа долго не могла найти проход к залу "Пенелопы" - так называемый шкуродер Ещенко. Возможно сказался эффект карбидной лампы, которая высвечивала громадные объемы и давала совершенно непривычную картину подземелья. Несколько часов они бродили по обвальному залу, пытаясь найти щель в полу на контакте каменной осыпи и коренной стеной. Это было тем более странно, потому что в вертикальный шкуродер была навешена веревка для облегчения прохода. Наконец, братья, уже не раз бывавшие здесь, вычислили предполагаемое место, но, кроме груды довольно больших камней, ничего не обнаружили. Группа приступила к раскопкам. Перебросав примерно 1.5 м³ камней, они обнаружили страховочный конец. Однако, в полуторах метрах ниже (в самой узкой части хода) был заклинен обломок скалы размером с человеческую голову. Около получаса самый "стройный" из спелеологов - М. Иванов - висел вниз головой, пытаясь протолкнуть камень и освободить проход. Наконец это удалось. Спустившись к "Пенелопе", ребята с удивлением обнаружили, что река, обычно протекающая в щели на глубине 2-3х метров ниже прохода в зал, плещется в нескольких десятках сантиметров от пола. Из купола зала "Пенелопы" вместо небольшой капели лил настоящий ливень. Это настораживало, тем более что наверху была уже полноценная зима. Достигнув "Песчаного" зала, с помощью карбидки удалось найти легкий проход на реку ниже "Татьяниной" лужи (лужа Немченко), скрывающийся на наклонной плоскости под нависающей скальной перемычкой. Это сократило путь вниз более чем на час. Выйдя на реку, они только по нависающему потолочному блоку смогли убедиться, что не ошиблись.

Реки как таковой не было. Перед спелеологами было озеро с глубиной, превышающей рост человека. До потолочной плиты оставалось не более 2-х метров. В дальнем конце хода торчала лишь верхушка "Питерского" завала, имевшего высоту около 10-ти метров. С огромным трудом, осуществив "массовый" заплыв, парни добрались до завала. При этом чуть не пострадал Л. Спиридонов, который не выдержал дистанцию с О. Демченко и был несколько помят живыми камнями, скатившимися с "Питерского" завала.

О продолжении работы не могло быть и речи. Отверстие в монолите находилось глубоко под водой и работало в напорном режиме. Было решено вернуться в лагерь и дождаться спада воды. Парни были уверены, что в зимних условиях это произойдет достаточно быстро. На обратном пути у зала "Пенелопы" река уже вышла из берегов и разливалась по полу.

Следующий выход был посвящен попыткам найти обход по верху щели в завале "Метростроя", которую безуспешно пытались пройти ребята годом ранее. Она была почти на 50 метров выше уреза воды, и опасность затопления была, по их мнению, маловероятной. До завала приходилось идти уже по щиколотку в воде. Многочасовые попытки найти верхние проходы провалились. Ходов было множество, но все были забиты глиной и каменной крошкой и без малейшего намека на ток воздуха. Извозившись до безобразия, они вновь вернулись в зал "Х". Грязь отваливалась от комбинезонов пластами, и парни решили сходить к "Олимпийскому" помыться.

Водопад значительно усилился, рычал как раненый зверь, и простоять под раздробленной струей, падающей с 35 метров, было возможно не более минуты, причем создавалось впечатление, что тебя не менее часа подвергали усиленному массажу. Обстановка не располагала к оптимистическим прогнозам, но парни, привыкшие к разнообразным пещерным сюрпризам, не теряли присутствия духа.

Сроки второй тройки истекали, и они собрались на выход, устроив грандиозную отвальную из остатков своей раскладки и использованием "Допинга" в разумных пределах. "Допинг" - спиртовая смесь с различными вкусовыми и цветовыми наполнителями, с содержанием спирта от 45 до 80%, применялся ленинградцами с "легкой" руки К. Серафимова (из Усть-Каменогорска) с 1981 года в чисто медицинских целях. Обычно после завершения длительных выходов и многочасовой работы в ледяной воде организм настолько перенапряжен, что даже при попытке раздеться начинаются судороги. Прием 30-50 грамм "допинга" расслабляет затвердевшие мышцы и позволяет практически мгновенно уснуть. Эта процедура получила название "принять Наркомовские" и свято соблюдалась под землей. Каждый из участников имел собственную емкость с "допингом" - 500-800 г на экспедицию.

Засиделись допоздна, обсуждая различные варианты продолжения работ остающейся тройки. Утром 4-го ноября вторая тройка должна была приступить к подъему на поверхность. Причем в отличие от предыдущей экспедиции они не должны были дожидаться оставшихся парней, а ходом добираться домой. В районе 7-ми утра 4 ноября, Олег, в чьи постоянные обязанности входило приготовление пищи для ненасытных напарников (в этом он достиг совершенства и мог за 40-50 минут в любых условиях обеспечить полноценное питание тройке), выбрался из палатки за водой. Рев водопада усилился и был уже отчетливо слышен у палатки. Подойдя к водопаду, он убедился, что воды за ночь прибавилось и при попытке подставить емкость под струи, пришлось преодолевать значительное сопротивление водо-воздушной среды. Вернувшись к палатке, он заметил "хилый" ручеек, возникший в 2-3х метрах от нее и исчезающий в камнях. На всякий случай, он быстренько обваловал его невысокой дамбочкой, частично изменив русло и отведя его подальше от палатки.

Напарники мирно спали, и, решив, что для подъема еще рановато, он залез в теплый спальник. Через 10-15 минут из палатки по необходимым жизненным причинам выполз Владимир и дико заорал: "Подъем! Вода!". Проклиная дурацкую выходку братана, которого напугал паршивый ручеек, Олег высунулся из палатки, собираясь сказать ему все, что он думает по этому поводу и замер... Зал быстро наполнялся водой. Брошенные у входа сапоги уже плавали, вода начинала подтапливать палатку, стоящую на небольшом возвышении.

С невиданной ранее прытью он впрыгнул в сапоги, и пока возмущенный до глубины свой тонкой души Марк выскребался из палатки, грубо ругаясь, они вместе с Володей успели перетащить часть разбросанного возле палатки личного снаряжения к каменной осыпи, на 3-4 метра выше стоянки. Палатка уходящей тройки стояла чуть дальше и повыше, поэтому вода до них еще не дошла, и парни спросонья тупо наблюдали за непонятной им суетой. Вода поднималась по площади зала со скоростью 10-15 см/мин (подобно набора воды в домашнюю ванну при полностью открытых кранах). Палатку пришлось тащить со всем содержимым за углы уже по колено в воде, нещадно обрывая ее на камнях.

Марку достался уже только один сапог, второй бесследно исчез в разбушевавшейся стихии. Тем временем вода подошла к складу спасенных вещей, парни уже по пояс в воде собирали остатки разбросанного на камнях снаряжения. Началась эпопея по дальнейшему спасению грузов и доставке их в безопасное место. Причем каждый раз возвращаться за оставшимися вещами приходилось по воде. В результате минут за сорок им удалось перетащить весь спасенный груз на каменную осыпь, примерно на 20 метров выше стоянки. Подъем воды несколько замедлился в связи с увеличением площади затопления, и вода плескалась метрах в пяти ниже сгрудившихся у вещей спелеологов, в районе пониженного свода, разделяющего зал на две части. Было абсолютно не ясно, сколько еще будет продолжаться подъем воды. По предыдущим экспедициям было известно, что в результате весенних паводков вода может подняться в "Х"-е на высоту порядка 45 метров, где четко просматривались следы воды и были найдены различные предметы обихода, оставленные в зале спелеологами. До начала навески "Олимпийского" водопада оставалось не более 10 метров по высоте осыпи. Дальняя, более высокая, часть зала была отрезана водой. Ничего лучшего не оставалось, как попытаться выйти на "Олимпийский" и попробовать прорваться в "ИГАН", уйдя от реки.

Быстро покидав мокрое барахло в транспортные мешки (к счастью модули с продуктами были нормально упакованы), парни принялись натягивать гидрокостюмы и комбинезоны на мокрую шерсть, цепляя на себя все нужное и ненужное для подъема снаряжение. Одевшись первым, Олег пошел по 32-х метровому уступу. Поток был настолько силен, что воздушной волной буквально откидывало в сторону, позволяя идти рядом с ним, лишь частично попадая под брызги. После уступа шел крутой наклонный желоб, по которому был натянут тросовый троллей. В середине желоба лежал огромный каменный блок, в нормальных условиях отсекающий основной поток от стены и позволяющий по небольшому ручью выйти к верхнему уступу. Поднявшись к желобу, Олег увидел сплошной поток воды, несшийся со скоростью 5-7 м/с, просматривался лишь 2-3х метровый участок троллея (проходящий под защитой уступа), который болтался как леска, на конце которой сидела, как минимум, крупная акула. Пройти по троллею против потока живым было совершенно невозможно. Олег спустился вниз и доложил обстановку. Для гарантии на уступ поднялся М. Иванов, его высказывания были так же весьма категоричны.

Вода продолжала подниматься. Последним шансом была попытка пройти под водопадом в мертвой зоне на левую часть осыпи, где была наиболее высокая точка этой части зала и существовала теоретическая возможность подняться скальным способом к подножию сухих колодцев, идущих из купола зала. Что и было проделано. Поднявшись к куполу зала, парни принялись мостить площадки под лагерь, так как стало очевидным, что паводок серьезный и просто так его не пересидишь.

Установка лагерей заняла около полутора часов. Подъем воды, похоже прекратился. Новое место было примерно на 30-ть метров выше прежней стоянки. Шум водопада напоминал рев реактивного бомбардировщика на взлете. Пока парни отжимали мокрую одежду, палатки и спальники, Антон запалил карбидку и двинулся в сторону бывшего лагеря с целью посмотреть, куда же дошла вода. Минут через тридцать он вернулся, загадочно ухмыляясь, держа в одной руке утерянный сапог, а в другой кучу мелкого барахла и торжественно объявил, что зал сух и воды нет.

Куда же делось почти 400 тысяч кубометров воды в течение часа? Учитывая, что зал находится на 135 метров выше нижней реки, по всей видимости, подтопление шло не от зала "Пенелопы", а с какого-то промежуточного участка завала, расположенного между "Олимпийским" и "Пенелопой" (тем более, как оказалось позднее, подъем воды в " Пенелопе" и прилегающим к залу участках не превысил 5-7 метров). Вероятно, набрав необходимую величину гидростатического напора, вода прорвала перемычку в глыбовом завале и устремилась в промытый ею проран. С учетом времени опорожнения зала расход воды мог достигать до 100 м3/сек, поэтому проран в завале должен был быть как минимум размером в несколько квадратных метров. Спелеологи резко повеселели, но желание вернуться на прежнюю (очень комфортную) стоянку почему-то совершенно отсутствовало. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что "спасенный" сапог принадлежит Олегу. До сих пор является загадкой, как он, имея 45 размер обуви, умудрился втиснуться в полном облачении в сапог Марка 42-го размера, который при проведении "следственного" эксперимента не влезал ему даже на босу ногу. Правда, как он потом признался, чувствовал он себя в трофейном сапоге крайне не уютно, но в происходившей суматохе было не до выяснения причин этого явления.

Более-менее обустроив лагерь, мужики собрались на совет. Положение было отвратительным. Собираясь на выход, ребята из второй тройки полностью выжгли горючее и с помощью остающихся добили продукты, оставив лишь небольшой перекус. Крючьев для попытки обхода верхней части водопада не было. Оставалось порядка 4-х литров бензина (примерно на 3-4 дня на 6-х) и два продуктовых модуля (на 5 дней на 6-ть человек) по обычной раскладке. Вот когда пригодился лишний модуль, заброшенный в зал "Х". Спелеологи вслушивались в рев водопада, пытаясь на слух уловить изменения в лучшую сторону. Сколько продлится паводок - было абсолютно непонятно. Поделив продукты и "горючку" между тройками, парни залегли спать, следуя принципу "утро вечера мудренее", хотя было всего около двух часов дня. Заснуть удалось далеко не сразу, так как, наверное, мало найдется людей, способных спокойно спать на взлетной полосе, с которой каждую секунду взлетают реактивные самолеты. Однако пережитое взяло свое, и народ впал в отключку.

Пословица оправдалась. Во сне Володя вспомнил, что год назад в "Пенелопе" был найден мешочек со шлямбурными крючьями, неизвестно как туда попавшими, так как их принадлежность, путем опроса всех побывавших ранее в зале с момента его открытия (каждого из 16 человек), определить не удалось. Естественно парни прихватили столь ценное приобретение и забазировали его на вершине завала "Метростроя" до "лучших времен". Теперь похоже эти времена наступили, и Антон вызвался "сбегать" к "Метрострою" и добыть крючья, заодно разведав обстановку в нижней части. Было строго оговорено, что в случае возникновения любого осложнения либо сомнения в успехе дальнейшего продвижения, он немедленно вернется назад. Потянулись часы ожидания. От безделья парни обследовали все возможные закоулки этой части зала, но ничего заслуживающего внимания не обнаружили. Л. Спиридонов еще раз поднялся на водопад, картина не изменилась - верхний участок был непроходим.

Вернулся "камикадзе" Антон, принеся тоже неутешительные сведения. Крючьев он не нашел, правда, добыл грамм 500 сухого спирта и немного какой-то замшелой гречки. Вода внизу поднималась, судя по следам, на 5-7 метров и после схода, глубина воды в "Пенелопе" была по колено. Оставалось только ждать, что природа отыграет назад. Начался незапланированный отдых. Видимых изменений в водном режиме не происходило. Периодически кто-нибудь бегал на водопад и оценивал обстановку. Временами казалось, что в реве водопада появляются успокаивающие тональности, но, к сожалению, реальность была более суровой. Паек был урезан вдвое. Ребята уповали на счастливое для себя 9 ноября (два года назад именно в этот день они состыковали п. Меженного с п. Снежной) но, увы, удача от них отвернулась.

Трезво оценив ситуацию, парни пришли к выводу, что рассчитывать на помощь извне не приходится. Во-первых, до истечения сроков экспедиции оставалось еще около двух недель, еще неделя уйдет, пока их хватятся (зная, что могут быть всякие непредвиденные обстоятельства), минимум неделя на подготовку спасэкспедиции (так как во всем Союзе было максимум 15 человек, способных добраться до "дна" в этих условиях, и то это было крайне сомнительно). Как минимум 7-10 дней, для того, чтобы достигнуть "Х"-а. В результате получалось, что реально помощь может подоспеть не ранее чем через полтора месяца. Продуктов оставалось на 5-7 дней (даже в случае совсем мизерного потребления), а, главное, горючее должно было закончится максимум через 3-4 дня, при условиях строжайшей экономии. Если можно было протянуть еще дней десять на голодном пайке (воды, слава богу, было с избытком), то без тепла хватило бы 3-4 суток, чтобы врезать "дуба". В итоге получился довольно мрачный и противный вывод - если кто-либо и сумеет к ним пробиться, то обнаружит только шесть покойников месячной давности. Таким образом, "либо ишак сдохнет, либо падишах умрет". Следовательно, рассчитывать можно было только на себя, так как перспектива отправиться в мир иной, никого не прельщала.

Утвердившись в этой мысли, ребята вновь повеселели. Наконец-то появилась хоть плохонькая, но четкая перспектива. Как это ни странно, но общий настрой был довольно доброжелательным и спокойным. Не было суеты, нервных срывов, паники. Парни постоянно подсмеивались друг над другом и со стороны выглядели довольно беспечно, что совершенно не вязалось с реальной обстановкой. Больше всего доставалось Марку, которому постоянно напоминали, что не зря братья Демченко ходят в пещеру вместе и всегда берут с собой третьего. Он для них как бы неприкосновенный запас, и в случае непредвиденной ситуации родственные отношения возьмут верх, и с чувством глубокой благодарности Марк будет "пущен в дело" для спасения "гордости" советской спелеологии. Марк стойко переносил подобные намеки, хотя временами, к всеобщему удовольствию, надолго задумывался (вероятно, над тем, "не опередить ли ему кровожадных братьев?").

В очередной раз, перебирая оставшееся снаряжение, неожиданно обнаружили завалившиеся в сумке 2-а съемных шлямбурных крюка и три плохоньких стационарных. Моментально был извлечен молоток и шлямбур, и парни приступили к работам по обходу верхнего участка "Олимпийского" водопада. Был учрежден призовой фонд - 1 крюк - 1 кусок сахара. Начиная с 11 ноября, шла постоянная забивка и перестановка крючьев. Забив очередной крюк и быстренько заглотив призовой кусок сахара, голодный спелеолог, довольно урча, залезал в палатку, ожидая своей очереди. Молоток и шлямбур был всего один, поэтому ускорить процесс было невозможно. Медленно, но верно дело продвигалось. Рев водопада стал уже чем-то родным и знакомым, и ребята не могли себе представить, как они обходились без него раньше.

Однако, сахарный НЗ катастрофически уменьшался, а до окончания работ надо было забить еще 7-8 крючьев. 13 ноября в свой очередной заход Марк с остервенением вколачивал крюк. Работа уже шла выше бушующего потока. Закрепив крюк около выступающего уступа, он заглянул за него и увидел, что поток образует мертвую зону, по которой можно было достичь устья колодца. Это был шанс, и на свой страх и риск он проскочил оставшийся участок. Вероятно, за ночь вода пошла на спад. Скорее всего, через 3-5 дней все пришло бы в норму, но ждать этого спелеологи не могли. Их запасы уже урезанные в три раза против нормы, подходили к концу. Вернувшись в лагерь, он сообщил радостную весть мужикам (единодушно было принято с этого дня считать 13 число - счастливым) и, спустя пару часов вторая тройка, собрав порядком потрепанные силы, бросилась вперед. Они уже безнадежно просрочили свои сроки, но их согревала мысль, что всего в одном переходе (8-10 часов) в "Глиняном" завале, их ждет горючее и забазированные продукты.

Переждав несколько часов, чтобы не создавать толпу на навесках, следом двинулись остальные. Их задача была сложнее, так как надо было снять и забазировать снаряжение. Подъем проходил трудно, но сравнительно быстро. Наибольшие хлопоты доставляла река. Передвигаться против течения с грузом было невозможно - вода сносила вниз. Пришлось заниматься перетяжкой мешков. Олег шел первым, Владимир замыкал группу. Поднявшись на "Ревущий" каскад, Олег с ужасом обнаружил, что поднимался по веревке, от которой осталось только три полумиллиметровых нитки. До паводка, навешенная веревка была абсолютно новой и висела метров на пять выше уровня воды. Все снаряжение, навешенное на обводненных участках по условиям нормальной воды, было сильно повреждено. Слава богу, трос, используемый для подъема, практически не пострадал.

По большой воде внешний вид реки сильно изменился. Ребята проскочили "Байпас" (наверное, спасаясь от воды, нашли какой-то новый обход) и неожиданно уткнулись в большое озеро. Четко помня, что водопад "Озерный" находится после "Байпаса" и не может быть здесь, они начали искать навеску. Ее не было. Проклиная мужиков, которые утащили за собой навеску, собрались штурмовать в лоб 15-ти метровый уступ, используя остатки крючьев. (2-а съемных крюка, предусмотрительно снятых с "Олимпийского"). К счастью, осветив противоположную стену озера, они увидели место, которое показалось им знакомым, и, сплавав в разведку, обнаружили выход на навеску. Это был водопад "Озерный". При подъеме от "Шестого" завала их ожидала еще одна "приятная" неожиданность. Навеска была выполнена в стороне от 15-ти метрового водопада в сухом (ранее) русле ручья. Видимо, в спешке, передовая группа не поправила после себя навеску, и трос заклинило в желобе, по которому шел мощный ручей. Трос шел через перегиб, поднявшись к которому надо было откачнуться и влезть на полку. Трос был заклинен и напоминал под нагрузкой натянутую струну. Откачнуться было невозможно. Перестегнуться и спуститься вниз было так же практически невозможно, так как для того, чтобы отстегнуть самохваты и противооткид под нагрузкой, надо было обладать нечеловеческой силой.

Все это Олег понял, простояв минут пять в потоке под перегибом. Его голова находилась на уровне ручья и поток бил прямо ему в лицо, перекрывая видимость и кислород. Уяснив для себя, что он не обладает способностью совы, поворачивать голову на 180 градусов, что он мертво прикреплен к тросу, а перспектива утопления в паршивом ручье казалась ему уж слишком унизительной, после того, что им пришлось пережить внизу, он сделан отчаянный рывок с риском порвать 3-х мм трос. Трос, к счастью выдержал, однако пять 4-х мм стальных заклепок крепежа коленного самохвата были срезаны начисто. (Позже, будучи инженером-строителем, он подсчитал произведенное усилие, которое составило в пересчете на статику чуть меньше 1000 кг).

Проклиная передовую группу, он перекинул навеску в удобное место и занялся ремонтом самохвата. Находящиеся внизу сквозь водяную пыль, не могли наблюдать этот критический момент, поэтому недоумевали, что он там копается на ерундовом уступе. Наконец, преодолев глубокую реку, перильный трос, которой был под водой, добрались до зала "Победы". Оставалось только два обводненных уступа - водопады "Руки-ноги" и "Мойдодыр". Первый можно было обойти верхом (проход найденный братьями в 1981г, при значительно меньшей воде), второй был не очень велик и не требовал подъема по навеске. Радовало и то, что передовой группы не было, а значит, они успешно продвигались вперед.

Преодолев обводненную часть пещеры, спелеологи вздохнули свободно. Следует отметить, что после "Пятого" завала подъем воды был уже не столь значительным и лишь не намного превышал привычный уровень. Единственной достойной преградой на пути к поверхности оставался "Большой" колодец. Поднимаясь на "Второй", завал Олег и Марк услышали голоса. Думая, что догнали передовую группу, они попытались их увидеть для обмена впечатлениями. Однако, это оказалась группа А.Крицкого, который вел команду минчан (новичков) в рекламный поход под эгидой какой-то своей фирмы. Они собирались добраться до "Озерного" и сделать там фотосъемку под флагом Белоруссии. После обмена информацией стали проясняться причины столь нетипичного для этого времени года паводка. Сильный циклон с дождями привел к обильному таянию снегов в районе отметок 1000-1500 метров. Это лишний раз подтвердило, что гидрологические условия нижней части пещеры зависят от погодных условий именно на этих высотах. По расчетам спелеологов пещера идет параллельно склону на заглублении 300-500 метров от поверхности, причем в самой нижней ее части (завал "Метростроя"), очевидно, проходит через мощный разлом, где расстояние до поверхности, вероятно, не превышает 100 метров, что подтверждает огромное количество глиняных наносов (отсутствующих в верхней части) и находки обычных земляных червей, очень бойко передвигающихся в районе зала "Пенелопы" и за завалом "Метростроя". Крицкий сказал, что они встретили наш авангард во входной воронке и у ребят все в норме.

Получив подробную информацию о состоянии пещеры ниже точки встречи, он повел свою группу дальше, любезно пригласив ребят в наземный базовый лагерь на ночлег. Группы разминулись. Выйдя на поверхность с промежуточным лагерем в "Большом" зале, парни увидели чудесную солнечную погоду. Все было засыпано глубоким снегом, мороз был градусов 10-12, время порядка 15-ти часов. На весь подъем из "Х"-а у них ушло около пяти суток, что с учетом паводка и съема снаряжения было совсем не плохо.

Снаряжение было надежно забазировано в 19-ти точках пещеры. Единственное неудобство на снежно-ледовой части заключалось в том, что Крицкий не пожелал использовать имеющуюся навеску (что, в общем-то, правильно, но не мудро), а бросил свою, которая после их спуска изрядно перепуталась с нашей. Но это были уже мелочи жизни, хотя и вызвало несколько минут мерзких ощущений и массу "добрых" слов по его адресу.

Ребята из второй тройки шли налегке и затратили на подъем около четырех суток. На "Сувенирной" поляне виднелось несколько палаток. Уставшие и жаждущие общения спелеологи побросали транспортники в "Грот" и спустились в нижний лагерь. В лагере было три девушки и один мужик, которые явно не знали, чем им там заниматься. Дошло до того, что они ходили в лес за дровами ниже отметки 1800м, вместо того, чтобы привести в порядок свои примуса, которые еле теплились и напоминали олеговы хобарики. Примуса были настолько забиты всякой дрянью, что попытки привести их в надлежащий вид сходу, не увенчались успехом. Пришлось в обмен на праздничный ужин и ночлег в пустующей палатке, сбегать в "Грот" за надежным инструментом и остатком продуктов.

После того, как парни разожгли "нормальный" примус, взгляды минчан стали напоминать глаза дикарей, которые случайно разожгли костер от искры в каменном веке. Понятие "восторг" было явно недостаточным для описания их состояния. Похоже, что они были готовы молиться на "пришельцев", как на языческих богов. Минчан явно угнетала окружающая действительность, и они были счастливы, что хотя бы один вечер, вероятно, побудут в тепле. Ужин прошел без особого энтузиазма (парни слишком устали), прикончив запасы "допинга" и в заключение, попив подозрительного по цвету и вкусу чая (как оказалось в нем случайно утопили парафиновую свечу), ребята отправились на ночлег в палатку "гайку" из каландрированного капрона.

К утру, они ощутили в полной мере всю опрометчивость (опять-таки из-за святой лени) этого решения. Было достаточно тепло, но за счет разности температур образовался обильный конденсат, который буквально затопил их спальные места. Чертыхаясь, они наскоро поели и постарались побыстрее убраться к морю. Погода стояла прекрасная, был наст и спуск превратился в удовольствие. Опять был применен "Бобслей" и до 1200-т метров долетели за 3-4 часа. Отдохнули и продолжили спуск. Чуть ниже 1000 метров неожиданно наткнулись на большие следы, похожие на следы босых человеческих ступней. Мысль о "снежном" человеке была сразу же отброшена, так как Олег, бывавший на Камчатке, опознал в них следы медведя. Это несколько ухудшило настроение парней. Еще ниже по склону наткнулись на следы рыси, знакомые по поездкам на Пинегу, и метрах в 20-ти подозрительно чернело отверстие с заиндевевшими краями, очень напоминавшее логово. После всего пережитого, желание поиграть в "Тарзанов" и разжиться меховыми изделиями почему-то никого не посетило. Ребята резко прибавили шагу и, постоянно озираясь, через полтора часа были на "Буковой" поляне.

Экспедиция была завершена. К, сожалению, не удалось пройти дальше, но зато был получен неоценимый опыт работы во время паводка. Впервые удалось увидеть, что творится в нижней части пещеры даже при не очень значительном локальном паводке. Что происходит там в апреле-мае в период сезонного паводка, когда расход воды превышает увиденный в десятки раз - остается только догадываться. Разочарования не было, наоборот, была твердая уверенность, что будущей зимой удастся добиться желаемого результата. Тем более, увидев воздействие паводка на пещеру, можно было с уверенностью предположить, что его разрушительная сила могла принести определенную пользу, промыв ряд новых проходов в нижней части пещеры.

Прибыв в Ленинград, ребята приступили к подготовке новой экспедиции. Спустя какое-то время Владимира постигла участь Михаила Бурмистрова, и он также лишился "жизненно важного" отростка под названием "аппендикс". (Михаил оказался "ну очень заразным"). Смех смехом, но если предположить, что это могло случиться с ними под землей, а еще хуже в нижней части пещеры (ниже 700 метров), то, скорее всего, советская спелеология лишилась бы двух славных парней, так как присутствующие могли в лучшем случае отрезать, но никак не излечить. ("добить, чтоб не мучались"), шансы на их выживание реально и теоретически равнялись нулю. Если подобное произошло бы в верхней части пещеры или на поверхности, то в идеале это привело бы к полному срыву экспедиции, возможно без печальных последствий для пострадавших. Но - "мы предполагаем, а Бог располагает". К счастью все обошлось, и Михаилу даже был присвоен почетный титул - "Спаситель" экспедиции.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

К великому сожалению, в сезоны 1986-1990 годов не удавалось собрать достаточно сильную компанию. Кто-то не мог по времени или работе, у кого-то были финансовые трудности, кто-то устраивал личную жизнь или поменял приоритеты - в общем, ни разу не смогли набрать в нужный момент более двух "специально обученных" людей. Ехать вдвоем - было безумием, а набирать народ толком не работавший в Системе - слишком нерезультативным занятием. Ряд экспедиций в этот период (включая иностранные) работала в системе, но в основном занимались спортивными прохождениями. Тем же, кто собирался вести серьезные исследования, постоянно мешала либо погода, либо другие непредвиденные обстоятельства. Некоторые занялись усиленным поиском предполагаемых новых входов на предмет стыковки с Системой и достигли значительных результатов, но, к сожалению, в количестве, а не в качестве. Позже произошел развал "Союза", и началась война в Абхазии, что свело на нет дальнейшие исследования в обозримый промежуток времени.

Существуют следующие перспективные участки для дальнейших исследований в Системе:

Пещера "Меженного":
1. - Участок "Верхней" реки. 15-ти метровый водопад, падающий из сводовой части зала, промытого в конгломератах (требуются специальные крючья держащие в подобных породах);
2. - Участок галереи в районе "Развилки", ведущей в направлении вершины Вулкан, где обнаружена пещера глубиной около 300-т метров;
3. - Верхний участок "Невского" ручья выше отметки -455м - 6-ти метровый купол с водопадом;
4. - Левая часть галереи "Сахалинская" (К-галерея)- на предмет обхода водопада на "Верхней " реке.
Все эти участки имеют перспективу, но в случае успеха, спелеологи выйдут на вертикальные участки высотой 300-500 м (что характерно для этого района), преодоление которых снизу в настоящий момент маловероятно и потребует огромных затрат времени и средств, помимо специальных альпинистских навыков.

Пещера "Снежная":
1. Нижняя достигнутая точка (-1337м) - промытое очко в монолите, в которое уходит река. При наличии подобающего снаряжения и желания - возможен выход из завала на чистую реку с дальнейшими вариантами. Учитывая, что Система разгружается в воклюзе Мчишта, реально добавить к пройденному еще порядка 300 метров по глубине и более трех километров магистрального хода.
2. Щель вдоль левой коренной стены в завале "Метростроя" примерно на отметке -1290 метров. При использовании малых зарядов ВВ на рыхление, возможен выход на склон завала с дальнейшими вариантами спуска на реку по поверхности завала, а не внутри его.
3. Абсолютно неограниченные возможности по исследованию притоков основной подземной реки и верхних ходов и залов (над магистральным ходом). При хорошем освещении и техническом оснащении, возможно, обнаружить еще десятки километров продолжений, ходов и обходов на всем протяжении и уровнях исследованной части пещеры.

4. При попытке наложения планового положения исследованных участков системы и рядом расположенных пещер (Иллюзия, Вулкан, Каньон, Сувенир, Ветерок, Ленинградская (241) и т.д.) нет сомнения, что все это составляет единую карстовую систему. При этом с большой вероятностью можно предположить:
- стыковку новой части п. Сувенир, пройденной в конце 80-х годов казанскими и московскими группами, с системой на участке реки от зала Юпитера до завала "Happy End" п. Меженного (хотя фактически п. Меженного заканчивается выходом на реку п.Снежная в районе ПБЛ -540 м.);
- стыковку п. Иллюзия с ручьем Невский (п. Меженного);
- выход на Верхнюю реку из п. Ленинградская (241), где по некоторым данным, одна из групп вышла на приличный водный поток (сопоставимый по расходам с Верхней рекой).

На сегодняшний день (апрель 1996 года) в самой нижней точке Системы было лишь шесть человек: Владимир и Олег Демченко - дважды; Игорь Морев, Леонид Спиридонов, Антон Саакян и Михаил Иванов - по разу. Все теперь называются жителями Санкт-Петербурга и имеют возраст от 35-ти до 50-ти лет. У этого состава, к сожалению, очень мало шансов (с учетом существующего "бардака") когда-нибудь вновь продолжить исследования в Системе (хотя и очень хочется), так как время отнюдь не прибавляет "здоровья".

Вероятно, новому поколению спелеологов, через определенный промежуток времени, придется начать эпопею по исследованию Системы (особенно ее нижней части) практически с нуля, так как материалы и описания очень скудны и невероятно разрознены. Возможно, реальную информационную помощь смогут в будущем оказать выше изложенные воспоминания, а также приложения с техническими описаниями, рекомендациями и схемами, которые следуют далее. Во всяком случае, автор имеет на это некоторую надежду.

ПРИЛОЖЕНИЕ №1
ТЕХНИКА И ТАКТИКА РАБОТЫ В " СИСТЕМЕ".

ПРИЛОЖЕНИЕ №2
МОДУЛЬ ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ.

ПРИЛОЖЕНИЕ №3
ТЕХНИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ ПЕЩЕРЫ им. С.МЕЖЕННОГО.

ПРИЛОЖЕНИЕ №4
ТЕХНИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ ПЕЩЕРЫ "СНЕЖНАЯ" (магистральный ход).

ПРИЛОЖЕНИЕ №5
ПЕРЕЧЕНЬ ЗАБАЗИРОВАННОГО СНАРЯЖЕНИЯ.