Комиссия спелеологии и карстоведения
Московского центра Русского географического общества

ENG / RUS   Начальная страница   Письмо редактору

Список комиссии | Заседания | Мероприятия | Проекты | Контакты | Спелеологи | Библиотека | Пещеры | Карты | Ссылки

Библиотека > Воспоминания и мемуары:

С.С. Евдокимов, Пермь

Голубое озеро

Опубликовано: "Ветер странствий" № 2(27), 2007 г, c.136-140.

Экспедиция по Чусовой подходила к концу. На трех плотах был пройден маршрут от поселка Кын, отснято и исследовано множество притоков и пещер. Пройден на 66 м воклюз Гремящий. Голубое озеро увидели в вечерней тиши 18 июля 1979 г.

Предпоследняя стоянка у скал Большие Глухие (на Чусовой их зовут камни). Наш плот пришвартовался последним, часа через два после передового отряда. Задержала маршрутная съемка на камне Шайтан. Нас встречал летописец экспедиции - Света Каргополова. Глаза ее сияли, и почти что шепотом она спросила:

- А вы озеро видели? - и столько эмоций наполняло эти четыре простеньких слова, что, бросив все хлопоты по разгрузке плота, и в сопровождении нетерпеливой Светы мы отправились на смотрины.

Озеро, метров тридцати в диаметре, уютно расположилось в маленькой котловине, нежно притулившейся к склону, поросшему невысокими елями, чутко охватившими его бирюзовый овал своей вечнозеленой оправой. Чуть ниже, зеркальное спокойствие его ломалось извивом начинающегося движения водного потока, рожающего и мерный шум реки Большой Глухой. Ее стремительный бег, скрытый глубоким руслом, сплошь прикрытым густым кустарником, обрывался метров через сто неприметной вмятиной берегового откоса Чусовой. Место слияния двух рек можно было определить лишь по бирюзовой полосе вдруг оттенившей мутные воды основного потока, постепенно истончающейся на протяжении почти двух километров, да облачком синего тумана в солнечный день прикрывающим неприметное устье.

Нам повезло. Для первой нашей встречи озеро выбрало один из лучших своих нарядов. Мы позже много посещали его на протяжении 8 лет в разное время года, но ни разу наряд не повторился. Менялся цвет воды. Это мог быть и ультрамарин океанских глубин, и белизна известкового молока. Иногда, будто разозлившись, недра его изливали просто грязную воду. Какого-нибудь порядка в поведении, несмотря на многочисленные посещения, проследить не удалось.

Это мог быть хрусталь венецианского стекла, когда вокруг бушевали стихии, и неделями не просыхала земля. А можно было в бессилии стоять у чаши полной густого глинистого раствора, хотя месяц кряду, нигде в окрестностях всего Западного Урала не выпало ни капли, и с утра до вечера сияло солнце.

Зачарованно, по тропке вьющейся среди прибрежных зарослей, обходим это чудо природы, под восторженный щебет нашего проводника и оказываемся на берегу Чусовой. До нее нет и 50 м. От причалившей моторной лодки поднимается человек пять. Расспрашиваем об озере. По всеобщему мнению - оно без дна. Отец одного из аборигенов срубил по молодости здоровую лесину метров двадцать, но дна достичь не удалось. У другого предок связывал аж четверо вожжей и тоже дна не достиг. Цвет, по единодушному мнению такой, потому что где-то проходит вода сквозь залежи медного купороса. Былин и легенд за озером не водится. Аборигены их, по крайней мере, не знают.

Погружение решаем начать с утра, а пока перетаскиваем на озеро небольшой двухкамерный плот, экспедиционной молвой окрещенный «Меркурием», закрепляем на нем сорокалитровый транспортный баллон, редуктор, шланг. Воздух из аппаратов решаем не трогать, и начальный поиск вести в шланговом варианте.

Свободно передвигающийся по поверхности плот и двадцатиметровый шланг предоставляют достаточную свободу для обследования дна и поиска входа в подземную полость. А вход должен быть большим, т. к. река, изливающаяся из озера, несет сегодня в Чусовую не менее кубометра воды в секунду.

Расклад сил такой: погружаюсь я со шлангом. Пономарев с поверхности следит за мной в комплекте № 1. Дима Курочкин на плоту регулирует подачу шланга и страховки. Таня Мальцева - на берегу с аквалангом в готовности № 1. Затянутые в черно-желтую резину «Садко» они подтянуты и сосредоточены.

А пока мы возимся со снаряжением, подгоняем его, нас опережает Игорек Мохунов. Иронически усмехаясь, мол, больно долго возитесь, он раздевается до плавок, и его долговязая фигура мелькает над бирюзовой гладью озера в изящном прыжке.

Когда он очутился на берегу, никто и не заметил. Он буквально выпал из воды, стремительно покрываясь гусиной кожей с синюшными разводами. Зубы, словно кастаньетами, отбивали фламенко - горячий испанский танец.

Удивительно, но обходится без подковырок, все осознают серьезность момента. Делаем первые шаги. Необычная прозрачность воды, создает обманчивое впечатление близости дна, поэтому успеваю провалиться, что называется «с ручками», не одев маски. Отфыркиваясь, доплываю до плота. Саша кружит рядом всегда готовый прийти на помощь.

Проверяю работу нашей техники. Дима сидит верхом на баллоне готовый подавать и страховать. Неторопливо ныряю.

Серое дно, круто падающее в неизвестность. Поднятая у берега муть клубами ползет в низ. Слегка шевеля ластами, парю по кругу, поглядывая на глубиномер.

3 метра. Из синевы вырастают скалы. Медленно продолжаю спуск вдоль них.

6 метров. Стена резко обрывается, уходит в сторону. Повисаю в бездне.

Оглядываюсь. Сзади клубится «синим туманом» склон. Прямо передо мной чернота неизвестности. Продолжаю спуск.

9 метров. Под ногами дно. Собственно это тот же склон. Но если задрать голову вверх, то видно в мглистом мареве, прямо над головой карниз скалы, рассекающей поле зрения на черную и светлую части. Под ногами две коряги и бревно. Уж не та ли лесина, которой мерили глубину? Спускаюсь вдоль него. Сумерки вокруг сгущаются, а по дну мечется бледно-желтый круг налобного фонаря.

12 метров. Еще одна остановка. Стен и потолка не видать. Мой фонарь не в силах пробить окружающую темноту. Полная иллюзия огромного тоннеля метро. Набираю в руку несколько колец шланга и осторожно, с оглядкой, продолжаю спуск. Прямая, делившая поверхность на светлую и черную части, сворачивается в размытое серое пятно входа, уменьшающееся с каждым метром глубины.

18 метров. Дно выполаживается и переходит в относительно ровную площадку, обрывающуюся уступом по левую руку. Место входа в пещеру клубится облачком тумана во тьме августовской ночи.

Все. Пора возвращаться. Даю сигнал, и меня начинают легонько подтягивать к поверхности. Неторопливо уходят в синеву уступы, полки, стены. На глубине два метра скала опрокидывается покатым склоном и я пробиваю головой зеркало поверхности всего в 3 м от берега. Озеро теперь представляется мне огромной воронкой лежащей на боку.

Потом мы погружались еще и еще. Удалось найти проход уходящий в глубину большими ступенями. Одна из них, на глубине 25 м, оказалась покрыта крупной галькой до 5-7 см в диаметре. В первый миг показалось, что вынырнул в Чусовой. Но глубина и тьма? Поднял на поверхность несколько штук камешков. При свете дня, отмытые от ила, галька казались драже в шоколаде. Вся сплошь покрыта коричневой корочкой. Расколов одну из них обнаружили «начинку» из розового кварцитового песчаника.

На прощанье устраиваем массовый заплыв для всех желающих, пустив на это остатки воздуха в баллонах. Забавно наблюдать, как бирюзовую поверхность озера бороздят созвездия желтых выпуклостей сгруппированных попарно: два баллона - две ягодицы, два баллона - две ягодицы. Это новички демонстрируют решительность покорить неизведанные тайны гидрокосмоса.

* * *

Осенью, этого же года, мы наловчились приезжать сюда практически каждый выходной. Груз надежно прятали на дне, у лежащей лесины. Всякую мелочевку - по дуплам. Забросив в рюкзак пару баллонов и гидрокостюм, прихватив несколько человек из сочувствующей публики, благо после памятного массового заплыва в конце экспедиции, недостатка в помощниках мы не знали, да и призом им служила возможность понырять на остатках воздуха. Загружались мы в электричку Пермь-Чусовская и часов через семь разбирали рюкзаки у вожделенных берегов. Иногда нам везло, и рюкзаки ехали в попутной моторной лодке.

В этом сезоне дальше не прошли, все силы ушли на знакомство с величественными объемами привходовой части. Да и вода выносила из недр массива то глину, то белые хлопья (собранные вместе, они напоминали мондмильх).

Но самое главное - почувствовав вкус глубины, организовалась приличная команда глубоководников: Дима Курочкин, Валера Шмырев, Шура Вотинов, Толя Данник, Володя Родионов.

Нами было обследовано все в радиусе 70 м от входа и до глубины 20 м. Мы путешествовали под потолком, и по дну. Наблюдали жизнь непонятных нитей, свисающих с потолка и разрушающихся даже от соприкосновения с поднимающимися пузырями воздуха. Обнаружили несколько расщелин уводящих на глубину, из некоторых ощутимо «дуло». Но, наверное, все мы ощущали свою ничтожность перед величием объекта представавшего перед нами.

Зиму мы посвятили регулярным тренировкам в бассейне «Комсомолец», с его директором, тренерами у нас установились хорошие дружеские отношения. Здесь мы отрабатывали массу различных ситуаций, какие только могли вообразить себе. Готовилось снаряжение.

* * *

В этот раз Голубое озеро изливало кристально чистые воды и только в самом глубоком месте наливалось тяжелым ультрамарином океанских глубин. Задача нехитрая: протянуть ходовой конец (100-метровый капроновый линь в диаметре 8 мм) на предельное расстояние и закрепить его. После долгих размышлений решаю затащить в самый конец два тракторных трака, к которым через альпинистский карабин закрепить конец веревки. Планируемая глубина погружения 30 м, в напарниках у меня Мохунов Игорь. Его опыта хватает метров на 15, поэтому договариваемся, что он будет дожидаться меня на этой глубине перед щелью. Начав погружение на десять минут позже, он подстрахует меня и будет живым резервом при моем возвращении.

Начало не предвещало неожиданностей. Легко и просто достигаю глубины 12 м. Здесь лежит затопленный сорокалитровый транспортный баллон. За вентиль его горловины вяжу начало ходового конца. Транспортник служит якорем и промежуточной точкой на пути с поверхности. Дальше начались мелкие проблемы: изрядный груз (больше 20 кг) вынуждает передвигаться по дну, одновременно надо следить и за натяжением веревки, чтобы не было слабины. Более-менее благополучно прохожу щель. И тут аккуратненькая бухта веревки начинает разваливаться.

Через минуту вокруг меня плавают петли, кольца, «восьмерки». Сражаясь с переменным успехом с этими змеями, достигаю глубины 30 м. Еще метров 20 по горизонтали и моя миссия закончится, как вдруг, что-то крепко цепляет меня и не дает двигаться вперед.

Отпускаю траки на дно и пытаюсь разобраться в ситуации. Петля захлестнулась где-то на акваланге, руками достать не могу, приходится снимать баллоны, но в поднятой мути ничего не вижу. Всплываю в чистый слой: все ясно. Каким-то образом веревка попала в кольцо включателя резерва (за спиной у меня Украина-2 забитая до 200 атм), где и затянулась незатейливым «бабским» узлом. Поскольку все усилия были направлены перпендикулярно направлению тяги, то резерв даже не включился, несмотря на то, что кольцо прилично (на целую треть!) разогнуто. Одеваю баллоны на плечи и делаю непростительную глупость: медленно погружаясь во взбаламученную воду, отстегиваю страховочный ус от ходового конца (мне кажется, что так проще выпутаться) и тут же теряю его. «Спокойно» - командую сам себе. Лихорадочно пытаюсь найти пропажу, а тут еще срабатывает резерв. Воздух, доселе спокойно омывающий легкие, теперь с трудом находит путь к альвеолам.

На пояснице разливается огнем пятно, будто кто поставил стакан горячего чаю, а внутренний голос (и откуда только взялся, до этого ни разу не общались) ехидно так произносит: «Ну, конец тебе Евдокимов».

Автоматически дергаю за кольцо резерва и подвсплываю наверх. Сразу с «дыхалкой» все налаживается, вот только «рвать» отсюда нужно немедленно. А куда? Моя нить Ариадны где-то там, на дне.

А там, внизу, клубится взмученный ил, по сторонам расходятся стены прохода. Кажется, они сужаются к низу. Значит ходовик - там. Растопырив руки, падаю обратно в муть. Есть! Вот он родимый! Нахожу на ощупь свободный конец и немедленно начинаю тянуть его, помогая себе ластами. Но видно адреналину мне сегодня судьба не додала - тут же кончается и отпущенный мне резерв. Нехотя, словно цедя сквозь зубы, редуктор по капле начинает отпускать мне остатки - один вдох... второй... А я тяну и тяну ходовик. Уменьшающаяся глубина дарит мне еще глоток воздуха, за глотком - глоток.

25 м - выдох, медленный вдох; мелькает галечный участок.

20 м - выдох... вдох; ходовой конец теряется среди уступов, но это просто: подвсплыть, изогнуться, теперь сюда и дальше опять по просторному ходу.

18 м - во мраке парит Мохунов, изумленно таращит сквозь маску глаза на невиданное зрелище: несется человек, будто грешник удирает из преисподней, сбитая каска тащится на привязи шнура налобника. Объясняться времени нет.

Обхожу его и с очередным вдохом - выдохом уже на двенадцати метрах. Удивительно, но успеваю контролировать скорость подъема, иду не обгоняя воздушных пузырей (ситуация мной контролируется, хотя грудь и рвет удушье, но только баротравмы легких мне сейчас и не хватало), на выдохе. < /p>

9 м - кажется, баллоны уже вывернуты наизнанку, но один неполный вдох сделать мне удается. Надо мной светлеющий свод поверхности и я из последних сил пробиваюсь к ней. Главное теперь для меня, не сделать первого вдоха, не пробив головой водную гладь. (Вот будет смеху - захлебнулся в полуметре от поверхности).

Все! Судорожно глотаю полной грудью драгоценный воздух. На поверхности - мирная картина: не торопясь плавает плот, удобно облокотившись на камеру сидит в «полном боевом» Дима Курочкин, ярко светит солнышко, жизнь продолжается.

Отплевываясь, на боку доплываю до берега. Мне привычно помогают выбраться на сушу, и хронометрист меланхолически изрекает:

- Время погружения 19 мин.

Почти сразу, только отдышавшись и осмотревшись, забираю новые баллоны и ухожу доделывать работу. Самочувствие отличное, и всего 12 мин мне требуется, чтобы обтянуть ходовой конец, выбрать слабину, перенести траки до конечной точки.

* * *

Многочисленные погружения медленно, но неуклонно увеличивали суммарный результат. Теперь, чтобы пройти против течения реки, нужно было преодолеть две перестежки и 220 м хода, вначале ныряющего на глубину 30 м, а затем плавно поднимающегося до 18 м. В одно из погружений 1981 г., среди щелей и трещин удалось погрузиться до глубины 56 м. Кажется, это были для того времени рекордные результаты по стране.

Кроме основного хода протянувшегося в меридиональном направлении, был пройден ход идущий параллельно руслу Чусовой, в сторону воронки в правом берегу и в километре выше по течению. Погружения в ней не дали положительного результата.

Погружались в озеро и участники Всесоюзного семинара спелеоподводников в 1983 г. Но эти погружения носили скорее демонстрационный характер.

* * *

В июне и июле 1997 г. озеро почти не меняло свой королевский наряд. Но в августе прошли дожди, и перед нами предстала Золушка.

19 июля 1979 г. - август 1997г.
фото: И. Лавров (2004 г.)


Список комиссии | Заседания | Мероприятия | Проекты | Контакты | Спелеологи | Библиотека | Пещеры | Карты | Ссылки

All Contents Copyright©1998- ; Design by Andrey Makarov Рейтинг@Mail.ru